Удавление петлей. Что делать, если ощущается ком в горле, тяжело дышать

На железнодорожном мосту, в северной части Алабамы, стоял человек и смотрел вниз, на быстрые воды в двадцати футах под ним. Руки у него были связаны за спиной. Шею стягивала верёвка. Один конец ее был прикреплён к поперечной балке над его головой и свешивался до его колен. Несколько досок, положенных на шпалы, служили помостом для него и для его палачей - двух солдат федеральной армии под началом сержанта, который в мирное время скорее всего занимал должность помощника шерифа. Несколько поодаль, на том же импровизированном эшафоте, стоял офицер в полной капитанской форме, при оружии. На обоих концах моста стояло по часовому с ружьем «на караул», то есть держа ружье вертикально, против левого плеча, в согнутой под прямым углом руке, - поза напряжённая, требующая неестественного выпрямления туловища. По-видимому, знать о том, что происходит на мосту, не входило в обязанности часовых; они только преграждали доступ к настилу.

Позади одного из часовых никого не было видно; на сотню ярдов рельсы убегали по прямой в лес, затем скрывались за поворотом. По всей вероятности, в той стороне находился сторожевой пост. На другом берегу местность была открытая - пологий откос упирался в частокол из вертикально вколоченных брёвен, с бойницами для ружей и амбразурой, из которой торчало жерло наведённой на мост медной пушки. По откосу, на полпути между мостом и укреплением, выстроились зрители - рота солдат-пехотинцев в положении «вольно»: приклады упирались в землю, стволы были слегка наклонены к правому плечу, руки скрещены над ложами. Справа от строя стоял лейтенант, сабля его была воткнута в землю, руки сложены на эфесе. За исключением четверых людей на середине моста, никто не двигался. Рота была повёрнута фронтом к мосту, солдаты застыли на месте, глядя прямо перед собой. Часовые, обращённые лицом каждый к своему берегу, казались статуями, поставленными для украшения моста. Капитан, скрестив руки, молча следил за работой своих подчинённых, не делая никаких указаний. Смерть - высокая особа, и если она заранее оповещает о своем прибытии, ее следует принимать с официальными изъявлениями почета; это относится и к тем, кто с ней на короткой ноге. По кодексу военного этикета безмолвие и неподвижность знаменуют глубокое почтение.

Человеку, которому предстояло быть повешенным, было на вид лет тридцать пять. Судя по платью - такое обычно носили плантаторы, - он был штатский. Черты лица правильные - прямой нос, энергичный рот, широкий лоб; чёрные волосы, зачёсанные за уши, падали на воротник хорошо сшитого сюртука. Он носил усы и бороду клином, но щеки были выбриты; большие темно-серые глаза выражали доброту, что было несколько неожиданно в человеке с петлей на шее. Он ничем не походил на обычного преступника. Закон военного времени не скупится на смертные приговоры для людей всякого рода, не исключая и джентльменов.

Закончив приготовления, оба солдата отступили на шаг, и каждый оттащил доску, на которой стоял. Сержант повернулся к капитану, отдал честь и тут же встал позади него, после чего капитан тоже сделал шаг в сторону. В результате этих перемещений осуждённый и сержант очутились на концах доски, покрывавшей три перекладины моста. Тот конец, на котором стоял штатский, почти - но не совсем - доходил до четвертой. Раньше эта доска удерживалась в равновесии тяжестью капитана; теперь его место занял сержант. По сигналу капитана сержант должен был шагнуть в сторону, доска - качнуться и осужденный - повиснуть в пролете между двумя перекладинами. Он оценил по достоинству простоту и практичность этого способа. Ему не закрыли лица и не завязали глаз. Он взглянул на свое шаткое подножие, затем обратил взор на бурлящую речку, бешено несущуюся под его ногами. Он заметил пляшущее в воде бревно и проводил его взглядом вниз по течению. Как медленно оно плыло! Какая ленивая река!

Он закрыл глаза, стараясь сосредоточить свои последние мысли на жене и детях. До сих пор вода, тронутая золотом раннего солнца, туман, застилавший берега, ниже по течению - маленький форт, рота солдат, плывущее бревно - все отвлекало его. А теперь он ощутил новую помеху. Какой-то звук, назойливый и непонятный, перебивал его мысли о близких - резкое, отчётливое металлическое постукивание, словно удары молота по наковальне: в нем была та же звонкость. Он прислушивался, пытаясь определить, что это за звук и откуда он исходит; он одновременно казался бесконечно далёким и очень близким. Удары раздавались через правильные промежутки, но медленно, как похоронный звон. Он ждал нового удара с нетерпением и, сам не зная почему, со страхом. Постепенно промежутки между ударами удлинялись, паузы становились все мучительнее. Чем реже раздавались звуки, тем большую силу и отчетливость они приобретали. Они, словно ножом, резали ухо; он едва удерживался от крика. То, что он слышал, было тиканье его часов.

Он открыл глаза и снова увидел воду под ногами. «Высвободить бы только руки, - подумал он, - я сбросил бы петлю и прыгнул в воду. Если глубоко нырнуть, пули меня не достанут, я бы доплыл до берега, скрылся в лесу и пробрался домой. Мой дом, слава богу, далеко от фронта; моя жена и дети пока ещё недосягаемы для захватчиков».

Когда эти мысли, которые здесь приходится излагать словами, сложились в сознании обречённого, точнее - молнией сверкнули в его мозгу, капитан сделал знак сержанту. Сержант отступил в сторону.

2

Пэйтон Факуэр, состоятельный плантатор из старинной и весьма почтенной алабамской семьи, рабовладелец и, подобно многим рабовладельцам, участник политической борьбы за отделение Южных штатов, был ярым приверженцем дела южан. По некоторым, не зависящим от него обстоятельствам, о которых здесь нет надобности говорить, ему не удалось вступить в ряды храброго войска, несчастливо сражавшегося и разгромленного под Коринфом, и он томился в бесславной праздности, стремясь приложить свои силы, мечтая об увлекательной жизни воина, ища случая отличиться. Он верил, что такой случай ему представится, как он представляется всем в военное время. А пока он делал, что мог. Не было услуги - пусть самой скромной, - которой он с готовностью не оказал бы делу Юга; не было такого рискованного предприятия, на которое он не пошел бы, лишь бы против него не восставала совесть человека штатского, но воина в душе, чистосердечно и не слишком вдумчиво уверовавшего в неприкрыто гнусный принцип, что в делах любовных и военных дозволено все.

Однажды вечером, когда Факуэр сидел с женой на каменной скамье у ворот своей усадьбы, к ним подъехал солдат в серой форме и попросил напиться. Миссис Факуэр с величайшей охотой отправилась в дом, чтобы собственноручно исполнить его просьбу. Как только она ушла, ее муж подошёл к запыленному всаднику и стал жадно расспрашивать его о положении на фронте.

Янки восстанавливают железные дороги, - сказал солдат, - и готовятся к новому наступлению. Они продвинулись до Совиного ручья, починили мост и возвели укрепление на своем берегу. Повсюду расклеен приказ, что всякий штатский, замеченный в порче железнодорожного полотна, мостов, туннелей или составов, будет повешен без суда. Я сам читал приказ.

А далеко до моста?- спросил Факуэр.

Миль тридцать.

А наш берег охраняется?

Только сторожевой пост на линии, в полмили от реки, да часовой на мосту.

А если бы какой-нибудь кандидат висельных наук, и притом штатский, проскользнул мимо сторожевого поста и справился бы с часовым, - с улыбкой сказал Факуэр, - что мог бы он сделать?

Солдат задумался.

Я был там с месяц назад, - ответил он, - и помню, что во время зимнего разлива к деревянному устою моста прибило много плавника. Теперь бревна высохли и вспыхнут, как пакля.

Тут вернулась миссис Факуэр и дала солдату напиться. Он учтиво поблагодарил её, поклонился хозяину и уехал. Час спустя, когда уже стемнело, он снова проехал мимо плантации в обратном направлении. Это был лазутчик федеральных войск.

3

Падая в пролет моста, Пэйтон Факуэр потерял сознание и был уже словно мёртвый. Очнулся он - через тысячелетие, казалось ему, - от острой боли в сдавленном горле, за которой последовало ощущение удушья. Мучительные, резкие боли словно отталкивались от его шеи и расходились по всему телу. Они мчались по точно намеченным разветвлениям, пульсируя с непостижимой частотой. Они казались огненными потоками, накалявшими его тело до нестерпимого жара. До головы боль не доходила - голова гудела от сильного прилива крови. Мысль не участвовала в этих ощущениях. Сознательная часть его существа уже была уничтожена; он мог только чувствовать, а чувствовать было пыткой. Но он знал, что движется. Лишённый материальной субстанции, превратившись всего только в огненный центр светящегося облака, он, словно гигантский маятник, качался по немыслимой дуге колебаний. И вдруг со страшной внезапностью замыкающий его свет с громким всплеском взлетел кверху; уши ему наполнил неистовый рёв, наступили холод и мрак. Мозг снова заработал; он понял, что верёвка оборвалась и что он упал в воду. Но он не захлебнулся; петля, стягивающая ему горло, не давала воде заливать лёгкие. Смерть через повешение на дне реки! Что может быть нелепее? Он открыл глаза в темноте и увидел над головой слабый свет, но как далеко, как недосягаемо далеко! По-видимому, он все ещё погружался, так как свет становился слабей и слабей, пока не осталось едва заметное мерцание. Затем свет опять стал больше и ярче, и он понял, что его выносит на поверхность, понял с сожалением, ибо теперь ему было хорошо. «Быть повешенным и утопленным, - подумал он, - это ещё куда ни шло; но я не хочу быть пристреленным. Нет, меня не пристрелят; это было бы несправедливо».

Он не делал сознательных усилий, но по острой боли в запястьях догадался, что пытается высвободить руки. Он стал внимательно следить за своими попытками, равнодушный к исходу борьбы, словно праздный зритель, следящий за работой фокусника. Какая изумительная ловкость! Какая великолепная сверхчеловеческая сила! Ах, просто замечательно! Браво! Верёвка упала, руки его разъединились и всплыли, он смутно различал их в ширящемся свете. Он с растущим вниманием следил за тем, как сначала одна, потом другая ухватилась за петлю на его шее. Они сорвали её, со злобой отшвырнули, она извивалась, как уж.

«Наденьте, наденьте опять! Ему казалось, что он крикнул это своим рукам, ибо муки, последовавшие за ослаблением петли, превзошли все испытанное им до сих пор. Шея невыносимо болела; голова горела, как в огне; сердце, до сих пор слабо бившееся, подскочило к самому горлу, стремясь вырваться наружу. Все тело корчилось в мучительных конвульсиях. Но непокорные руки не слушались его приказа. Они били по воде сильными, короткими ударами сверху вниз, выталкивая его на поверхность. Он почувствовал, что голова его поднялась над водой; глаза ослепило солнце; грудная клетка судорожно расширилась - и в апогее боли его лёгкие наполнились воздухом, который он тут же с воплем исторгнул из себя.

Теперь он полностью владел своими чувствами. Они даже были необычайно обострены и восприимчивы. Страшное потрясение, перенесённое его организмом, так усилило и утончило их, что они отмечали то, что раньше было им недоступно. Он ощущал лицом набегающую рябь и по очереди различал звук каждого толчка воды. Он смотрел на лесистый берег, видел отдельно каждое дерево, каждый листик и жилки на нем, все вплоть до насекомых в листве - цикад, мух с блестящими спинками, серых пауков, протягивающих свою паутину от ветки к ветке. Он видел все цвета радуги в капельках росы на миллионах травинок. Жужжание мошкары, плясавшей над водоворотами, трепетание крылышек стрекоз, удары лапок жука-плавунца, похожего на лодку, приподнятую вёслами, - все это было внятной музыкой. Рыбёшка скользнула у самых его глаз, и он услышал шум рассекаемой ею воды.

Он всплыл на поверхность спиной к мосту; в то же мгновение видимый мир стал медленно вращаться вокруг него, словно вокруг своей оси, и он увидел мост, укрепление на откосе, капитана, сержанта, обоих солдат - своих палачей. Силуэты их четко выделялись на голубом небе. Они кричали и размахивали руками, указывая на него; капитан выхватил пистолет, но не стрелял; у остальных не было в руках оружия. Их огромные жестикулирующие фигуры были нелепы и страшны.

Вдруг он услышал громкий звук выстрела, и что-то с силой ударило по воде в нескольких дюймах от его головы, обдав ему лицо брызгами. Опять раздался выстрел, и он увидел одного из часовых, - ружье было вскинуто, над дулом поднимался сизый дымок. Человек в воде увидел глаз человека на мосту, смотревший на него сквозь щель прицельной рамки. Он отметил серый цвет этого глаза и вспомнил, что серые глаза считаются самыми зоркими и что будто бы все знаменитые стрелки сероглазы. Однако этот сероглазый стрелок промахнулся.

Встречное течение подхватило Факуэра и снова повернуло его лицом к лесистому берегу. Позади него раздался отчётливый и звонкий голос, и звук этого голоса, однотонный и певучий, донёсся по воде так внятно, что прорвал и заглушил все остальные звуки, даже журчание воды в его ушах. Факуэр, хоть и не был военным, достаточно часто посещал военные лагеря, чтобы понять грозный смысл этого нарочито мерного, протяжного напева; командир роты, выстроенной на берегу, вмешался в ход событий. Как холодно и неумолимо, с какой уверенной невозмутимой модуляцией, рассчитанной на то, чтобы внушить спокойствие солдатам, с какой обдуманной раздельностью прозвучали жёсткие слова:

Рота, смирно!… Ружья к плечу!… Готовсь… Целься… Пли!

Факуэр нырнул - нырнул как можно глубже. Вода взревела в его ушах, словно то был Ниагарский водопад, но он все же услышал приглушённый гром залпа и, снова всплывая на поверхность, увидел блестящие кусочки металла, странно сплющенные, которые, покачиваясь, медленно опускались на дно. Некоторые из них коснулись его лица и рук, затем отделились, продолжая опускаться. Один кусочек застрял между воротником и шеей; стало горячо, и Факуэр его вытащил.

Когда он, задыхаясь, всплыл на поверхность, он понял, что пробыл под водой долго; его довольно далеко отнесло течением - прочь от опасности. Солдаты кончали перезаряжать ружья; стальные шомполы, выдернутые из стволов, все сразу блеснули на солнце, повернулись в воздухе и стали обратно в свои гнезда. Тем временем оба часовых снова выстрелили по собственному почину - и безуспешно.

Беглец видел все это, оглядываясь через плечо; теперь он уверенно плыл по течению. Мозг его работал с такой же энергией, как его руки и ноги; мысль приобрела быстроту молнии.

«Лейтенант, - рассуждал он, - допустил ошибку, потому что действовал по шаблону; больше он этого не сделает. Увернуться от залпа так же легко, как от одной пули. Он, должно быть, уже скомандовал стрелять вразброд. Плохо дело, от всех не спасешься». Но вот в двух ярдах от него - чудовищный всплеск и тотчас же громкий стремительный гул, который, постепенно слабея, казалось, возвращался по воздуху к форту и наконец завершился оглушительным взрывом, всколыхнувшим реку до самых глубин! Поднялась водяная стена, накренилась над ним, обрушилась на него, ослепила, задушила. В игру вступила пушка. Пока он отряхивался, высвобождаясь из вихря вспененной воды, он услышал над головой жужжанье отклонившегося ядра, и через мгновение из лесу донёсся треск ломающихся ветвей. «Больше они этого не сделают, - думал Факуэр, - теперь они пустят в ход картечь. Нужно следить за пушкой; меня предостережёт дым - звук ведь запаздывает; он отстает от выстрела. А пушка хорошая! Вдруг он почувствовал, что его закружило, что он вертится волчком. Вода, оба берега, лес, оставшийся далеко позади мост, укрепление и рота солдат - все перемешалось и расплылось. Предметы заявляли о себе только своим цветом. Бешеное вращение горизонтальных цветных полос - вот все, что он видел. Он попал в водоворот, и его крутило и несло к берегу с такой быстротой, что он испытывал головокружение и тошноту. Через несколько секунд его выбросило на песок левого - южного - берега, за небольшим выступом, скрывшим его от врагов. Внезапно прерванное движение, ссадина на руке, пораненной о камень, привели его в чувство, и он заплакал от радости. Он зарывал пальцы в песок, пригоршнями сыпал его на себя и вслух благословлял его. Крупные песчинки сияли, как алмазы, как рубины, изумруды: они походили на все, что только есть прекрасного на свете. Деревья на берегу были гигантскими садовыми растениями, он любовался стройным порядком их расположения, вдыхал аромат их цветов. Между стволами струился таинственный розоватый свет, а шум ветра в листве звучал, как пение эоловой арфы. Он не испытывал желания продолжать свой побег, он охотно остался бы в этом волшебном уголке, пока его не настигнут.

Свист и треск картечи в ветвях высоко над головой нарушили его грёзы. Канонир, обозлившись, наугад послал ему прощальный привет. Он вскочил на ноги, бегом взбежал по отлогому берегу и укрылся в лесу.

Весь день он шел, держа направление по солнцу. Лес казался бесконечным; нигде не видно было ни прогалины, ни хотя бы охотничьей тропы. Он и не знал, что живёт в такой глуши. В этом открытии было что-то жуткое.

К вечеру он обессилел от усталости и голода. Но мысль о жене и детях гнала его вперёд. Наконец он выбрался на дорогу и почувствовал, что она приведёт его к дому. Она была широкая и прямая, как городская улица, но, по-видимому, никто по ней не ездил. Поля не окаймляли её, не видно было и строений. Ни намека на человеческое жилье, даже ни разу не залаяла собака. Чёрные стволы могучих деревьев стояли отвесной стеной по обе стороны дороги, сходясь в одной точке на горизонте, как линии на перспективном чертеже. Взглянув вверх из этой расселины в лесной чаще, он увидел над головой крупные золотые звезды -они соединялись в странные созвездия и показались ему чужими. Он чувствовал, что их расположение имеет тайный и зловещий смысл. Лес вокруг него был полон диковинных звуков, среди которых - раз, второй и снова - он ясно расслышал шёпот на незнакомом языке.

Шея сильно болела, и, дотронувшись до нее, он убедился, что она страшно распухла. Он знал, что на ней чёрный круг - след верёвки. Глаза были выпучены, он уже не мог закрыть их. Язык распух от жажды: чтобы унять в нем жар, он высунул его на холодный воздух. Какой мягкой травой заросла эта неезженная дорога! Он уже не чувствовал ее под ногами!

Очевидно, не смотря на все мучения, он уснул на ходу, потому что теперь перед ним была совсем другая картина, - может быть, он просто очнулся от бреда. Он стоит у ворот своего дома. Все осталось как было, когда он покинул его, и все радостно сверкает на утреннем солнце. Должно быть, он шел всю ночь. Толкнув калитку и сделав несколько шагов по широкой аллее, он видит воздушное женское платье; его жена, свежая, спокойная и красивая, спускается с крыльца ему навстречу. На нижней ступеньке она останавливается и поджидает его с улыбкой неизъяснимого счастья, - вся изящество и благородство. Как она прекрасна! Он кидается к ней, раскрыв объятия. Он уже хочет прижать ее к груди, как вдруг яростный удар обрушивается сзади на его шею; ослепительно-белый свет в грохоте пушечного выстрела полыхает вокруг него - затем мрак и безмолвие!

Пэйтон Факуэр был мертв; тело его, с переломанной шеей, мерно покачивалось под стропилами моста через Совиный ручей.

Чувство сдавленности в горле может свидетельствовать о самых разных заболеваниях и существенно ухудшать качество жизни человека. У одних пациентов оно сопровождается ощущением зуда или жжения, тогда как у других – провоцирует проблемы с дыханием и онемение конечностей. Чтобы установить причины данного состояния, очень важно своевременно обратиться к врачу, который проведет детальную диагностику.

Причины чувства сдавленности в горле

Ощущение сдавленности в горле может появляться под воздействием различных факторов, которые делят на 2 основные категории – соматические и психогенные. Первая группа причин считается самой обширной и встречается чаще всего.

Воспалительные процессы в районе горла

Любое воспаление провоцирует отечность тканей, в результате чего у человека появляется давящий ком в горле. Данный процесс может иметь острый или хронический характер и свидетельствовать о развитии ларингита или фарингита. Также причина может крыться в появлении фолликулярной ангины.

В отдельных случаях состояние пациента ухудшается, и развивается паратонзиллит или абсцесс. Данная ситуация представляет серьезную опасность, поскольку есть риск возникновения выраженного отека, который создаст сложности с доступом кислорода в органы дыхательной системы.

Опухолевые образования

Сдавленность может быть связана с развитием доброкачественных или злокачественных опухолей. И если в первом случае обычно достаточно консервативных методов терапии, то во втором – ситуация может быть намного серьезней. Чтобы лечение было успешным, лечить болезнь нужно на начальном этапе развития.

В отдельных случаях чувство удушья в горле является единственным признаком опасного заболевания. Однако в некоторых случаях возникают и дополнительные симптомы:

• быстрая утомляемость связок во время разговора;
• сложности при глотании;
• появление хрипоты в голосе;
• неприятный запах изо рта;
• образование кровянистых прожилок в мокроте;
• нарушения дыхания;
• появление стреляющих болей в ухе.

Чаще всего подобные проблемы локализуются в области гортани, трахеи или ротоглотке. При подозрении на наличие опухолевых образований нужно немедленно обратиться к специалисту.

При дефиците йода есть риск поражения щитовидной железы. Данный орган увеличивается в размерах и сдавливает горло. Такую патологию называют зобом. Второе название – Базедова болезнь.

Чтобы выявить патологию, врач проводит осмотр. Помимо визуальных признаков, у людей наблюдается снижение аппетита, выпячивание глаз, потеря массы тела. Для уточнения диагноза назначают лабораторные анализы и УЗИ.

Также ощущение удушья в горле иногда связано с другими поражениями щитовидной железы – воспалительными процессами или повышением выработки тиреоидных гормонов. Данные патологии тоже сопровождаются ощущением чужеродного объекта в горле.

Остеохондроз

Довольно часто давит в горле при развитии шейного остеохондроза. Причины данного нарушения чаще всего связаны с недостатком движения, неправильным питанием и наличием вредных привычек.

Шейный остеохондроз сопровождается болевыми ощущением в спине, голове и шее. В отдельных случаях патология и вовсе провоцирует тошноту, рвоту, перепады давления. Диагностировать недуг под силу лишь врачу.

Чтобы справиться с патологией, проводится длительное лечение. Высокой эффективностью обладает лечебная гимнастика и массаж. Обязательно нужно следить за осанкой. Для сна стоит использовать ортопедическую подушку и матрас. В сложных случаях не удается обойтись без лекарственных препаратов.

Болезни пищеварительной системы

Если душит горло, причины могут быть обусловлены гастроэнтерологическими проблемами. Если данный симптом появляется после еды, очень высока вероятность развития патологий пищеварительной системы.

Как правило, данные нарушения сопровождаются и другими симптомами. К ним относят отрыжку, изжогу, появление кислого привкуса во рту и дискомфорт в желудке.

Тяжесть в горле нередко обусловлена рефлюксом. При возникновении этого хронического нарушения из желудка в пищевод попадает кислое содержимое. Как следствие, возникают такие проявления, как отрыжка, тошнота, метеоризм.

Чтобы справиться с нарушением, специалисты советуют пересмотреть свое меню. Прежде всего необходимо отказаться от кофе, шоколада, газированных напитков и любых других раздражающих блюд. Немаловажное значение имеет снижение веса и соблюдение режима питания.

Если сдавливает горло, причины могут крыться в возникновении грыжи пищевода. Это нарушение связано с лишним весом, запорами, подниманием тяжелых предметов и сильным кашлем. Также провоцирующим фактором может быть сильный стресс, который приводит к появлению спазмов мышечной ткани. В такой ситуации достаточно выпить стакан теплого молока с медом.

Грыжа нередко сопровождается появлением болей в грудной клетке. В такой ситуации врач должен сделать кардиограмму, чтобы исключить болезни сердца. В отдельных случаях, помимо кома в горле, возникает икота.

Травматические повреждения

Если сдавило горло и трудно дышать, причина может заключаться в повреждении пищевода или гортани. Так, травмировать пищевод может грубая пища. Помимо этого, причина может крыться в неправильном проведении гастроэндоскопии. Как правило, подобные симптомы исчезают самостоятельно приблизительно через неделю.

Аллергия

В горле ком вроде как душит при отеке Квинке. Это состояние представляет опасность для жизни. В такой ситуации быстро нарастает отечность, что может привести к удушью. Время в подобных случаях идет буквально на секунды. Спасти больному жизнь сможет лишь срочное введение антигистаминных препаратов.

Другие причины

Если горло как будто сдавливает, можно поискать причины в следующем:

Подобные причины тоже нередко становятся причиной появления сдавленности в горле. Перед тем как поставить такой диагноз, специалист проводит детальное обследование пациента, чтобы исключить соматические факторы. Если внутренние органы работают правильно, можно заподозрить психогенный характер проблемы.

В такой ситуации человек сталкивается со сложностями при глотании слюны, в горле появляется сдавленность, царапание или першение. В отдельных случаях возникают нарушения дыхания и трудности с употреблением твердой пищи.

На начальном этапе эти проявления выражены довольно слабо, однако спустя некоторое время они нарастают. Данное состояние может присутствовать очень долго. Более того, у человека могут возникать подозрения на развитие онкологических или других опасных болезней. Как следствие, тревожность увеличивается, что приводит к усугублению клинической картины.

Ощущение сдавленности может возникать периодически. В такой ситуации наблюдаются приступы паники, увеличивается давление, учащается сердцебиение, возникает страх смерти. При этом чувство удушья и дефицит кислорода лишь увеличивают страх. В такой ситуации возникают признаки депрессии. Они проявляются в виде подавленности, замкнутости, слезливости.

При возникновении панических атак болевой синдром в горле сопровождается учащением сердцебиения и пульса. Также может наблюдаться онемение конечностей, головокружения, боль в левой части груди, ощущение дефицита воздуха. Подобные приступы имеют острое начало и продолжаются максимум полчаса.

Чтобы определить точные причины проблемы, врач обязательно должен изучить влияние психоэмоциональных факторов на состояние пациента. В данном случае имеют значение стрессовые ситуации, сложные ситуации на работе и дома.

Что делать при появлении чувства удушья в горле

Клиническая картина (симптомы)

Ощущение сдавленности довольно редко бывает единственным симптомом. Как правило, данное состояние сопровождается обширным списком дополнительных признаков, что помогает специалистам поставить точный диагноз. К наиболее распространенным проявлениям относят следующее:

• дискомфортные ощущения во время разговора;
• болевой синдром, создающий сложности при дыхании и глотании;
• ощущение тяжести в затылочной области, головные боли, обморочные состояния – связаны с дефицитом кислорода при повреждении артерий;
• онемение конечностей – может быть связано с дефицитом кровообращения или неврологическими факторами.

Особенности диагностики

При появлении сдавленности в горле нужно сразу же обратиться к терапевту. После первичного осмотра врач даст рекомендации по лечению или назначит дополнительные обследования. В некоторых случаях требуется консультация узкого специалиста – хирурга, отоларинголога, эндокринолога. Иногда приходится обращаться к неврологу или гастроэнтерологу.

Чтобы точно определить причины сдавленности горла, можно назначить дополнительные диагностические исследования:

• анализы мочи и крови;
• оценка состояния щитовидной железы – в перечень анализов должно входить определение уровня гормонов в крови и УЗИ;
• биохимический анализ;
• определение состояния шейных лимфоузлов;
• магнитно-резонансная томография;
• осмотр глотки и ротовой полости.

Методы лечения чувства удушья в горле

Чтобы справиться с ощущением сдавленности в горле, обязательно нужно заниматься лечением основной патологии. Выбор лекарственных средств и процедур напрямую зависит от поставленного диагноза.

Так, при нарушении функционирования щитовидной железы обязательно выписывают препараты йода . Если же диагностируется аутоиммунный тиреоидит, терапия носит более сложный характер. В отдельных ситуациях человеку приходится всю жизнь принимать гормональные препараты.

Если причина кроется в поражении шейного отдела позвоночника, не удастся обойтись без лечебной гимнастики . Также врач может советовать средства физиотерапии – вакуумное лечение, мануальные техники, рефлексотерапию, лазерное воздействие. Немаловажное значение имеет нормализация образа жизни и соблюдение правил здорового питания.

Самым опасным состоянием считается образование злокачественной опухоли. В такой ситуации не удастся обойтись без лучевой и химиотерапии. В отдельных случаях и вовсе возникает необходимость в проведении хирургического вмешательства.

При появлении гастроэнтерологических проблем лечение заключается в соблюдении особого режима питания и применения лекарственных препаратов. Однако в случае образования грыжи в пищеводе может возникать потребность в проведении операции.

При развитии воспалительных поражений отоларингологических органов нужно оценить характер болезни – она может иметь вирусное или бактериальное происхождение. По результатам исследований могут быть выписаны антибактериальные препараты или прочие лекарства.

В дополнение к основной терапии могут быть использованы полоскания горла с помощью настоев лекарственных растений, препаратов с содержанием йода или соли. Все эти средства отличаются выраженными противовоспалительными и заживляющими характеристиками. В отдельных ситуациях усилить лекарственную терапию помогут согревающие компрессы.

Если ощущение сдавленности в горле обусловлено психогенными факторами, терапия подразумевает применение лекарственных и психотерапевтических средств. При выявлении у пациента депрессивных состояний ему выписывают антидепрессанты и транквилизаторы.

При появлении проблем с дыханием, которые связаны с появлением панических атак, проводят мероприятия, позволяющие устранить симптомы вегетососудистой дистонии.

Самостоятельно рекомендуется делать дыхательную гимнастику, которая обеспечивает эффективное расслабление. Для этого нужно дышать животом или использовать пакет, задерживая на определенное время дыхание. Точный комплекс упражнений подберет лечащий врач.

При возникновении кома впервые можно выполнить несколько движений из дыхательной гимнастики, стараясь не акцентировать внимание на данном состоянии. При этом важно контролировать глотательные движения – они не должны учащаться. Дополнительным средством для улучшения состояния станет травяной настой или чай. Впоследствии рекомендуется выполнять упражнения для мышечной ткани шеи и гортани.

Как избавиться от чувства комка в горле

Профилактические мероприятия

Чтобы не допустить появления подобных проблем, нужно придерживаться целого ряда рекомендаций. Профилактические мероприятия должны включать следующее:

• своевременное устранение патологий носоглотки;
• активный образ жизни, контроль соблюдения режима труда и отдыха, прогулки на воздухе;
• исключение вредных привычек – отказ от спиртных напитков и курения;
• систематические профилактические обследования у эндокринолога;
• адекватная терапия патологий щитовидной железы;
• поддержание нормального уровня влажности в помещении для предотвращения сухости в горле;
• своевременная терапия хронического тонзиллита и систематическое промывание миндалин;
• терапия патологий пищеварительной системы;
• промывание носовой полости с помощью солевых растворов;
• предотвращение и терапия патологий шейного отдела позвоночника;
• исключение стрессовых ситуаций;
• своевременная терапия патологии при появлении первых признаков.

Ощущение сдавленности в горле может свидетельствовать о развитии самых разных болезней. Чтобы лечение данного состояния было успешным, очень важно выявить причины появления проблемы. Для этого нужно обратиться к врачу, который проведет детальную диагностику и по ее результатам подберет оптимальную терапию.

При заболеваниях щитовидной железы могут возникнуть боли в шейном отделе и удушье. Функциональная деятельность щитовидки зависит от наличия йода в организме. При вы сможете почувствовать это на себе. При можно ощутить, как что-то душит, шею при этом стягивает.

Почему возникает ощущение давления в горле

При патологических процессах размеры щитовидки начинают увеличиваться, появляется давление в горле, вы чувствуете постоянный . Зачастую это может быть:

При тиреоидите существует целая масса признаков. Все зависит от формы болезни. Тиреоидит бывает:

• острый гнойный;
• острый негнойный;
• хронический фибриозный;

Заболевания, провоцирующие ощущения дискомфорта

• Острый гнойный тиреоидит развивается при остром или хроническом инфекционном заболевании. Это могут быть ангина, воспаление легких и т. д. Начинаются боли в области шеи впереди, которые немного отдают в затылок и челюсть. Увеличиваются лимфатические узлы и усиливаются и движений головой. Температура тела начинает повышаться.

• Подострый тиреоидит может появиться после вирусных болезней, таких, как паротит, ОРВИ, коксаки. Чаще всего носительницами такого вида тиреоидита являются женщины старше 30 лет. Появляются боли также в области шеи и в ушах, мигрень, повышается и снижается активная деятельность больного, наблюдается потливость и похудение. Когда болезнь длится не малое время, появляется сонливость, отеки на лице, сухая кожа, заторможенное состояние.

• Хроническим фибриозным тиреоидитом в основном болеют люди, у которых была или . У больного увеличивается и уплотняется щитовидка, происходит нарушение ее функций.

• При аутоиммунном хроническом тиреоидите в первые несколько лет нет симптомов. Чаще всего эта болезнь встречается у женщин старше 40 лет. При начинается сдавливание шеи, снижаются необходимые в крови.

При гипертиреозе ускоряются все процессы в организме из-за перенасыщения гормонов в крови. От этого появляется частое изменение настроения, перевозбудимость, дрожат руки, нарушен сон.

• Появляется сердечная недостаточность за счет большой разницы верхнего и нижнего . В глазах начинает двоиться, отекают веки. Глаза могут слезиться, чувствуется резь. Человек может потерять зрение.
• Нарушается пищеварительный процесс, аппетит может как повыситься, так и понизиться. Мышцы начинают быстро уставать. У мужчин может появиться бесплодие, а у женщин - нарушение менструального цикла. У больного начинается одышка, за счет уменьшения емкости легких ускоряется обмен веществ.
• Неважно, сколько больной будет есть, вес будет резко падать. Появляется постоянная жажда и, как следствие, полиурия (частое мочеиспускание). Во время такой болезни быстро изнашивается кожа, ногти, волосы, человек начинает рано седеть.

Симптомы такой болезни могут не определяться у людей преклонного возраста, так как большинство из них присутствуют, как закономерность.

Онкологические заболевания щитовидной железы

Свойственны опухоли после хронических заболеваний. Это могут быть:

• опухоли молочных желез;
• болезни прямой кишки и рак толстого кишечника;
• болезни женских половых органов;
• эндокринная неоплазия.

Когда у больного появляется опухоль, может увеличиться узелок с одной стороны шеи. Поначалу этот узелок не имеет никаких болевых ощущений. Со временем он начинает расти и уплотняться, увеличивается лимфатический узел.

При поздних сроках рака щитовидки начинаются боли в районе шеи, которые частично передаются в ухо, чувствуется давление в области щитовидки, ощущение удушья и комка в горле, голос становится хриплым, больному становится тяжело дышать, набухают вены. Такие признаки говорят о том, что опухоль начала сдавливать все окружающие ее органы.

Рак бывает нескольких видов:

• анапластический.

Во время папиллярного рака начинают пробиваться опухоли из множества выступов, которые напоминают сосочки. Они хорошо поддаются лечению и считаются доброкачественными.

К сожалению, очень многие патологии могут стать причиной удушья – ощущения, будто человеку что-то мешает в глотке, не дает сделать нормальный вдох, сдавливает горло. К примеру, небольшое чувство давления в области горла может возникать из-за отека слизистой оболочки при обычных инфекционных болезнях. В некоторых случаях это ощущение усиливается, перерастая в удушье.

На втором месте среди причин возникновения чувства нехватки воздуха и сдавленности в горле стоят аллергические реакции верхних дыхательных путей.

Особенно опасны в плане безопасности для жизни аллергические реакции со стороны гортани, потому как некоторые из них способны привести к полному перекрытию просвета этого органа и настоящему удушению.

Ощущение сдавленности в горле может быть признаком инородного тела в глотке или гортани. Посторонний предмет, случайно попавший в горло при вдохе, обычно вызывает сильную боль и резкий спастический кашель.

Благодаря серии кашлевых толчков, человеку обычно удается освободить дыхательные пути и восстановить нормальное дыхание. Однако если просвет гортани полностью перекрывается инородным телом, человек просто не в состоянии ни осуществлять дыхание, ни кашлять, потому в таком случае быстро наступает удушение.

Если у человека в горле давит и при этом есть боль в шее, скорее всего проблема кроется в искривлении или повреждении шейного отдела позвоночника. В таком случае, чтобы устранить неприятные симптомы, нужно сначала пройти обследование у вертебролога, ортопеда или хирурга.

Как это ни банально, но если шею сдавливает тесная одежда, в частности узкие воротники, чрезмерно затянутые шарфы или галстуки, это тоже может вызвать симптомы удушья. К нашему горлу нужно относиться бережно, всевозможные сдавливания и сжимания ему противопоказаны.

Сдавливание горла украшением или одеждой может привести к нарушению кровообращения и травматизации щитовидной железы, повреждению гортани. Врачи-эндокринологи не зря предупреждают, что у любителей галстуков чаще возникают опухоли щитовидной железы.

Если вам необходимо оборудование для клиники, тогда мы рекомендуем обратить внимание на сайт Сономедика , где предоставлен спектр товаров диагностики организма человека. Более подробней на сайте sonomedica.ru.

Дифтерия

Умеренное ощущение, словно в горле что-то давит, является нормальным симптомом любых ОРВИ, простуд, ангин, фарингитов. Обычно это чувство не вызывает настороженности, поскольку проходит по мере выздоровления от инфекции. Исключение составляют только 2 момента:

1. Инфекция горла, возникшая у маленького ребенка,
2. Дифтерия зева и гортани (в любом возрасте).

Инфекции горла в возрасте до 5-ти лет могут спровоцировать , вызвать настоящее удушье. Подобное состояние называется ложным крупом и требует оказания неотложной помощи.

Дифтерийная палочка может поражать не только горло. Опасной для жизни формой этого заболевания является именно дифтерия зева и глотки (круп), поскольку при ней, из-за перекрытия пленками просвета дыхательной трубки, развиваются симптомы удушья, становится трудно дышать, и как следствие наступает асфиксия (удушение).

Удушье при дифтерии считается тяжелым диагностическим признаком, которому предшествуют симптомы, характерные для других инфекций, а именно:

• Высокая температура,
• Бледность кожи,
• Слабость,
• Отечность шеи,
• Небольшая боль в горле,
• Умеренная боль при глотании,
• Увеличение лимфоузлов шеи.

Вполне естественно, что по этим симптомам очень трудно выявить болезнь на ранних этапах, то есть до развития удушья. Диагностировать дифтерию помогают другие ее проявления.

Например, если первично воспалительный процесс локализуется в гортани, то у больного будет грубый кашель (лающий), охриплый голос, шумное дыхание. По мере развития болезни у человека может возникнуть ощущение, будто ему становится тяжело дышать, а затем появится затруднение и угнетение дыхания.

Дифтерия зева проявляется увеличением, покраснением, отечностью миндалин, появлением на них сплошного, обычно серого цвета, налета в виде плотной пленки. Налет нередко выходит за пределы миндалин, распространяясь на небо, дужки, глотку.

Боль в горле при глотании при этом умеренная, не очень сильная. Дифтерия зева также опасна для человека, поскольку воспаление может распространиться на гортань с последующим нарушением дыхания.

Диагноз «дифтерия» ставят по итогам жалоб, осмотра и результатов мазка из зева. Главное лечение этой болезни состоит во введении больному противодифтерийной антитоксической сыворотки. В случае нарушения дыхания из-за перекрытия просвета гортани дифтерийными пленками проводят трахеотомию для предотвращения смертельного исхода.

Отек гортани

Отек слизистой оболочки гортани представляет собой симптом некоторых заболеваний и отдельной болезнью не является. Причины отека кроются в поражении гортани инфекцией, травмой, ожогом, аллергенами. Следует также сказать, что отек гортани может быть симптомом тяжелой аллергической реакции – анафилактического шока.

При отеке слизистой гортани у человека появляется боль, как бы чувствуется инородное тело, которое давит в горле, душит, не дает сделать вдох. В некоторых случаях может присоединиться охриплость голоса и кашель.

Если отек развивается медленно, то больной больше жалуется на то, что ему становится немного больно или трудно глотать и постепенно нарастает чувство, словно что-то сдавливает глотку. При остром (быстром) развитии отека беспокоит ощущение, что горло душит, появляется давящая боль в глотке, становится очень трудно глотать.

Лечение отека гортани полностью зависит от вызвавшей его причины. Например, при аллергии будут эффективны антигистаминные препараты, гормональные противовоспалительные средства, а при ангине – антибиотики и антисептики.

Доброкачественные и злокачественные новообразования

Чувство, будто что-то давит в горле, может быть вызвано доброкачественным новообразованием или злокачественной опухолью, как самого горла, так и ближайших к нему органов и тканей.

Например, нередко узлы, кисты или гипертрофия (разрастание самой ткани) щитовидной железы, оказывая давление на гортань, становятся причиной ощущения сдавленности горла, небольшого удушья.

Что касается опухолей горла, то причины их возникновения до сих пор достоверно неизвестны.

Предполагается, что провоцировать их могут травмы, перенапряжение горла, постоянное раздражение слизистой вредными веществами (пылью, вредными газами, сигаретным дымом).

Если больной испытывает чувство, как что-то давит у него в горле, то следует в первую очередь проверить на наличие опухоли слизистую гортани. Дополнительно заподозрить опухоль можно по:

• Быстрой утомляемости голосовых связок при разговоре,
• Охриплости голоса,
• Трудно дающемуся глотанию,
• Жалобам на стреляющую боль в ухе,
• Гнилостному запаху изо рта,
• Появлению прожилок крови в мокроте,
• Затруднению дыхания.

При подозрении на опухоль следует обязательно в ближайшее время обратиться к врачу. Если болезнь была выявлена на ранней стадии, то у больного есть все шансы на полное выздоровление.

Неврологические расстройства

Часто разные по степени выраженности симптомы удушения – от легкого чувства, будто что-то давит на горло, до ощущения, будто стало тяжело или невозможно дышать — вызывают неврологические и психические расстройства, в частности неврастении, депрессии, панические атаки, гипервентиляционный синдром.

Интересно то, что из-за слабости эмоциональной системы, женщины чаще ощущают удушье в горле психогенного происхождения.

При панических атаках давящая боль в области горла сопровождается учащением пульса и сердцебиения, головокружением, онемением конечностей. Также у человека нередко возникает ощущение нехватки воздуха (потому как ему трудно сделать вдох), боль в левой части грудной клетки, появляется страх. Такой приступ обычно начинается остро, и длиться не более получаса.

Причины возникновения панических атак состоят в перенапряжении нервной системы, частых стрессах, волнениях, переживаниях. Более подвержены паническим атакам лица с тревожно-мнительным характером. Для лечения этой патологии применяют антидепрессанты и транквилизаторы, однако их целесообразно назначать только тогда, когда больному трудно или невозможно оказать помощь психотерапевтическими методиками.

В результате обследования Чебулака Пугачев должен был идти туда с несколькими товарищами, чтобы построить на вершине гольца геодезический пункт. Но там еще лежала зима: много снега и не было подножного корма для лошадей.
Несколько дней нужно было подождать. И мы решили использовать эти дни для совместного обследования хребта Крыжина, той именно части его, которая расположена против Третьего порога.
С утра весь лагерь пришел в движение. Люди ловили лошадей, упаковывали вещи, делали снова лабаз, чтобы здесь оставить груз, необходимый для восхождения на Чебулак. Все торопились, и только лошади настороженно посматривали на нас, не понимая, чем вызвана такая поспешность.
Начали седлать лошадей. Те кони, которые уже ходили под седлами, вели себя спокойно, другие сопротивлялись. Они не подпускали к себе людей, кусались, били ногами. Пришлось потратить много времени и сил, чтобы водворить вьюки на спины животных.
Хуже всего получилось с Дикаркой. Это табунная кобылица, не объезженная под седлом, отличалась диким нравом. Самбуев с трудом подвел сопротивлявшуюся лошадь к ящикам, а Лебедев и Бурмакин подняли вьюки и только что намеревались забросить на седло, как она вздыбилась, сбила Лебедева с ног. Но Самбуев не выпустил повода. Закинув конец его за спину и будто опоясавшись им, бурят изо всех сил сдерживал взбунтовавшуюся лошадь. Она бросилась вдоль берега, била задними ногами, стараясь вырваться, но мы видели, как Шейсран, все более откидываясь назад, тормозил ногами ее ход, как круче и круче клонилась набок ее голова. Внезапно ударившись о дерево, Дикарка остановилась. Мы подбежали ближе. Лицо Шейсрана оставалось спокойным и только в маленьких черных, как уголь, глазах, прикрытых густыми ресницами, играл задор. Дикарка напомнила ему диких лошадей колхозного табуна, объезжая которых он получал величайшее удовольствие.
-- Держи! -- бросил Самбуев, подавая повод Бурмакину.
Дикарка вдруг насторожилась, как бы стараясь разгадать, чего хочет от нее этот человек, и, растопырив задние ноги, приготовилась к прыжку. Бурмакин тяжелой походкой продвинулся вперед, но не успел еще взять повод, как Самбуев очутился в седле. Дикарка сделала огромный прыжок вверх, сбила Бурмакина с ног и, споткнувшись о валежину, грохнулась оземь. Наездник взлетел в воздух и, разбросав руки и ноги, упал далеко впереди.
Бурмакин, не выпуская повода, навалился на лошадь, прижал ее голову к земле. Подскочил Шейсран. Разгорячившись, бурят бросился к Дикарке и, усевшись в седло, повелительно крикнул Михаилу:
-- Пускай!
Дикарка вскочила. Бурмакин успел закинуть ей на шею повод и, схватив руками за уши, насильно склонил голову лошади к земле.
-- Пускай! -- уже раздраженно повторил раскрасневшийся в азарте Самбуев.
Михаил, давая свободу Дикарке, отскочил в сторону. Но лошадь не сдвинулась с места -- так и осталась с наклоненной головой и широко расставленными ногами.
Шейсран, держась одной рукой за седло, стал подталкивать ее ногами, дергать за повод, а Бурмакин махал шапкой. Дикарка упрямилась. Она продолжала стоять не шевелясь, и только круглые глаза ее краснели от дикой злобы. Тогда Самбуев хлестнул ее концом длинного повода, и лошадь, прыгнув вперед, стала подбрасывать вверх то зад, то перед, билась на месте, стараясь сбросить седока, а Шейсран продолжал хлестать ее и кричал что-то непонятное на родном языке.
С ужасом мы отскочили в сторону, а лошадь все больше свирепела, билась под Шейсраном, затем сорвалась с места, с дикой силой рванулась в сторону и заметалась между деревьями.
Она то падала, то вдруг останавливалась, глубоко зарывая ноги в землю, то поднималась свечой, а Шейсран, не выпуская из рук повода, не переставал что-то кричать.
Люди бросились следом за ним. Всполошились лошади, залаял Левка. Раздался треск сломанных сучьев.
Шли томительные минуты получасового ожидания. Мы все собрались на поляне, кроме Пугачева, который бросился следом за Дикаркой. Я решил наказать Самбуева за его поступок, который мог кончиться большой неприятностью для всех нас и прежде всего для него самого. Но вот из-за леса показался сам Шейсран. К нашему общему удивлению, он попрежнему сидел на Дикарке и, понукая ее, подъезжал к нам.
Дикарка покрылась пеной. Ее гордая голова теперь безвольно опустилась почти до земли, в глазах погасла былая непокорность. Она с трудом, как-то тупо, переставляла ноги и неохотно шагала вперед.
Взглянув на наездника, я не мог удержаться от восхищения. Отбросив вперед свои длинные ноги и откинув назад туловище, он улыбался, наслаждаясь счастливой минутой. Любуясь им, я подумал:
"Как велико счастье табунщика, когда он обуздает дикого коня!"
Подъехав к нам, наездник соскочил с лошади и, подтянув ее к Лебедеву, протянул ему повод.
-- Это тебе, Кирилл, лючи ее коня нету.
Лебедев растерялся и не знал -- брать повод или отказаться. Выручил Алексей.
-- Бери, Кирилл Родионович! -- крикнул повар и, обхватив обеими руками Самбуева, закружился с ним под общее одобрение присутствующих. И в этом смехе и в этой пляске без слов было выражено наше общее восхищение табунщиком,
-- Молодец, ой, какой молодец Шейсран!..
Но Дикарка не сдалась, она просто устала. Достаточно было десяти минут передышки, чтобы она снова стала непокорной. Нам с трудом удалось завьючить ее.
Лошадь била задом, падала, вертелась. Правда, она не смогла сбросить крепко привязанный вьюк. Набегавшись досыта, она вернулась к табуну и долго не подпускала к себе никого.
Наконец, завьючили и Маркизу. Она как всегда была послушной, и разве могли мы предполагать, что это покорное, безобидное существо, предрасположенное к лени, принесет нам в пути так много бед.
Лагерь опустел. Кроме лабаза, на месте стоянки остались неизменные приметы пребывания людей -- консервные банки, клочья бумаги, изношенная обувь, ненужная тара и у пепелища большого костра концы недогоревших дров.
Когда лошади и люди, вытянувшись гуськом, тронулись в путь, я вышел на берег.
День был теплый, тихий, небо безоблачное, прозрачное... Весна хлопотала на припеках: тянулись к солнцу только что появившиеся ростки трав, пробудилась жизнь в узловатых корнях деревьев, чаще и чаще над заснеженными горами проносились легкие птичьи косяки. Только мутный Кизир нарушал гармонию и делал пейзаж дико-угрюмым.
Пробудилась, вспухла река. Смолкли придавленные потоком перекаты, скрылись под водою каменистые берега. В неведомую даль неслись: пена, мусор, остатки льда. Грозным и недоступным казался в весеннем потуге Кизир. Узким коридором, сдавленный скалами да плотной стеной леса, убегал он в низовья. До боли в сердце нарождались и крепли тревожные мысли за судьбу нашего речного каравана, ушедшего к устью Кинзилюка. Беспокоила меня и предстоящая переправа через Кизир.
Впереди попрежнему шагал Днепровский, ведя за собой Бурку. За Буркой шел Рыжка, а за ним Горбач, -- это передовая тройка. За тройкой Днепровского Лебедев вел Мухортика, Дикарку, Санчо. И так все лошади двигались в установленном порядке строгой очередности. Многие из них, не привыкшие к грузу, шагали неуверенно, задевали вьюками за деревья, спотыкались о колоды и быстро слабели.
Так 9 мая наш отряд тронулся в далекий путь по Кизиру. Небо успело затянуться серыми облаками, лениво передвигающимися на восток. Перегоняя караван, изредка налетал холодный ветерок.
День закончился раньше, чем мы достигли берега Кизира.
Мертвая тайга завалила всю площадь валежником, и без расчистки леса негде было стать биваком. К тому же лошади не имели корма, и мы принуждены были идти вперед до Кизира, где кончалась прорубленная тропа.
А ветер все крепчал. Сильнее качалась тайга. Лошади, будто смирившись с усталостью, шли, не отставая друг от друга. Надвинувшаяся ночь ничего хорошего не предвещала. Ветер грозил перейти в ураган. Все чаще то впереди, то позади нас с грохотом валились на землю мертвые деревья-великаны.
Еще десять минут -- и транспорт остановился. Мы с Павлом Назаровичем пробрались вперед и, вооружившись топорами, расчистили проход от только что упавших деревьев. Позади послышался крик: завалилась лошадь, кто-то звал на помощь, ругался.
Над нами нависла тьма. Кусты да скелеты погибших деревьев чуть заметно маячили перед глазами и казались порой живыми существами, передвигающимися по ветру неведомо куда.
-- Ну, что там стали? -- слышалось позади.
Вместе с порывами ветра упали крупные капли дождя. К нам подошел Бурмакин с зажженной берестой и осветил путь.
Наконец, тропа расчищена. Я приказал вести лошадей близко друг к другу и не отставать. Тьма и дождь мешались с ревом ветра. Свет то угасал, то вспыхивал, ложась узкой полоской по тропе.
Мы подошли к спуску -- и, как на грех, погасла промокшая береста. Стало до того темно, что я даже не видел идущего рядом со мной Зудова. Двигались ощупью, закрывая лицо руками, чтобы не напороться на сучья.
Спуск с каждым шагом становился круче. Промокшие, усталые, мы, спотыкаясь о бесчисленные колоды, падали и снова шли, пока не оказались в трущобе. Повсюду торчали деревья. Сучья не щадили нашей одежды.
-- Назад! -- послышался снизу голос Пугачева, и мы, безропотно повинуясь этому прорвавшемуся сквозь бурю властному окрику, повернули коней. Все смешалось, люди кричали на лошадей, которые меньше всего были повинны в темноте и создавшейся суматохе.
Минут через двадцать спустились на ровную площадку у реки и остановились. Дождь, ветер и тьма продолжали окутывать нас. Стихия действовала на животных так же удручающе, как и на людей. Лошади присмирели и, прижавшись друг к другу, терпеливо ждали, когда, наконец, с них снимут груз. Развьючивали их на ощупь всех подряд, складывали вьюки в кучу и прикрывали палаткой. Седла не снимали, боясь застудить вспотевшие спины.
Пока возились с лошадьми, Павел Назарович настругал сушник и, накрывшись от дождя плащом, развел костер.
Хорошо, что мои спутники не боялись невзгод, им не нужно было советовать, как поступить в затруднительном случае,-- суровая жизнь в тайге сама распределила между ними обязанности. Я никогда не напоминал, что нужно делать на стоянке, из чего сварить обед, когда заняться починкой.
Пересчитали лошадей, двух не хватало. Что делать? Люди устали, промокшая одежда липла к застывшему телу. С минуту все стояли молча. Я не видел в темноте их лиц, но понимал, как трудно пренебречь отдыхом, вернуться в проклятый завал, чтобы разыскать в непроницаемой тьме отставших или завалившихся животных. Мы не могли бросить лошадей там на ночь, да еще с вьюками...
Самбуев стащил с себя телогрейку, не торопясь выжал из нее воду, достал из кармана кусок лепешки.
-- Я пойду с тобою, Шейсран, -- сказал, дрожа всем телом, Зудов.
-- Да вы что, Павел Назарович, есть и помоложе.
-- Отломи, Шейсран, и мне кусочек, червячка заморить, и пошли вдвоем, -- сказал Пугачев, затыкая за пояс топор и натягивая на руки брезентовые рукавицы.
А дождь все лил и лил. Падали в неравной схватке с бурей деревья. Ревел, набирая силу, Кизир.
Люди расступились. Самбуев, тонкий и длинный, как Дон-Кихот, шагнул вперед, следом за ним поспешил юркий Пугачев, казавшийся в мокрой одежде совсем маленьким. Их проглотила темнота. Скоро смолк и треск сучьев под ногами. Мы смотрели им вслед, упрекая себя в нерешительности и восхищаясь поведением товарищей.
Не успело еще пахнуть дымом, а над Зудовым уже повис растянутый на распорках брезент. Кто-то стучал в темноте топором и громко посылал проклятья поднимающейся непогоде. Курсинов, лежа на мокрой земле, раздувал огонь. Повар Алексей стоял у разгоравшегося костра с ведром воды.
Низко опустив головы, топтались усталые лошади; Черня и Левка, забравшись под вьюки, ворчали друг на друга, не поделив места. Мы же, сбившись под брезентом, отогревали поочередно то одну, то другую часть тела. А дождь не унимался, порывы ветра гулко разносились по долине.
Из-под вьюков, прикрытых палаткой, вылез Левка. Усевшись на задние лапы и торчком подняв уши, он долго прислушивался к удалявшемуся шороху, но вдруг встал и, не торопясь, потрусил следом за ушедшими.
Костер то затухал, то вспыхивал на миг, разрывая сгустившуюся над стоянкой темноту. Не знаю, что бы мы отдали за тепло. Павел Назарович весь дрожал, не в силах стиснуть челюсти. На мне нитки не было сухой. Хотелось есть, но разве можно было найти продукты в сваленных в кучу вьюках?! Алексею стоило больших усилий приготовить ведро кипятку. Нашлись две кружки, мы с наслаждением глотали горячую воду. Но старик не отогрелся. Мне пришлось разыскать фляжку с коньяком.
-- Хор-ро-шо! -- с чувством произнес старик, выпив залпом полстакана. Затем он пожевал кончик бороды и раза два крякнул, выражая свое удовольствие. -- Так-то быстрее согреешься, -- заключил он, усаживаясь у костра.
Но коньячного тепла ему хватило только на час, затем наступило обратное действие. Старик стал еще больше мерзнуть, слабеть, -- так всегда бывает после употребления спиртных напитков. Лучше согреваться движением. Состояние Павла Назаровича становилось все хуже, сырость и холод брали свое. Костер же горел вяло, а дождь не прекращался. Наконец, погас и костер. На западе блеснула запоздалая звезда. С туч падали последние капли дождя. Пугачева и Самбуева не было. "Что с ними?" Нашли ли они лошадей, укрылись ли от непогоды?" -- горько думалось о них.
-- Где-то теперь наш Мошков? -- подумал кто-то вслух.
При воспоминании о Мошкове и Козлове меня охватывало тревожное чувство. Исход экспедиции в большой мере зависел от того, сумеют ли они забросить нам навстречу продовольствие, преодолеют ли препятствия, которые, несомненно, встретятся на их пути. Мы уже испытали на себе трудности передвижения по Саяну, -- это, может быть, и являлось причиной грустных мыслей при воспоминании о наших товарищах. Но мы верили в их силу и настойчивость и старались не поддаваться унынию.
Медленно, как бы неохотно, поднималось солнце над зубчатыми грядами гор, над мокрой, истерзанной ветрами, тайгой, над проснувшимися птицами, посылавшими в небо чудесные звуки утренних песен. В прорехах влажного тумана, придавившего реку, поблескивали перекаты. Наступил мирный, ясный день.
Вспыхнул костер. Наконец-то можно было отогреть измученное тело.
Мы осмотрелись. Нас окружала крошечная полянка на берегу реки, заросшая молодым смешанным лесом. Справа и слева путь преграждали скалистые мысы, высунувшиеся далеко в реку, впереди затаился коварный Кизир. Пугающим потоком он скользил по дну русла, вздымая мутные валы.
На стоянку, неизвестно откуда, выскочил Левка. Он подбежал к костру, бесцеремонно стряхнул со своей шубы на нас влагу и, усевшись возле повара Алексея, не сводил с него глаз.
-- Знаю, что голодный. Мы, друг, тоже еще ничего не ели. А где остальные? -- спросил тот, поглаживая кобеля.
На спуске заржала лошадь. Послышался треск сучьев, понуканье. На поляну вышел Самбуев, ведя за повод Рыжку, на котором горой лежали два тяжелых вьюка. За Рыжкой шла расседланная Маркиза, легко и вольно переставляя ноги. Ее подгонял Пугачев, таща на своем горбу седло. Вид у всех четверых был страшно изнуренный.
-- Ну, друзья, попала нам ягодка, настоящая маркиза, -- сказал Трофим Васильевич, сбрасывая с плеч седло и устало опускаясь на пень. -- Хотели ночью привезти, не пожелала нести вьюк, легла -- и хоть убей. Мы и по-хорошему просили, и угрозами, Шейсран разозлился, говорит, огонь под ней надо развести, чтобы встала. Пришлось заночевать. Так вот на дожде и промаялись. А утром Маркиза сама поднялась, она, видите ли, пожелала прогуляться налегке, даже седло не пожелала везти. Ну и пакость! -- и он угрожающе посмотрел на костлявую, с провисшей спиною и впалыми боками, Маркизу.
Солнце поднималось выше и выше. Ветер содрал с реки остатки тумана, и все ожило, окружающий мир снова стал прекрасным. В блеске утренних лучей принарядились гальки, берега, столетние кедры. В кустах послышались нетерпеливые песни, ласково шумела тайга, и даже пляска волн на перекате показалась ликующей и веселой.
Нужно было немедленно приступать к переправе на Левый берег. Расползалась по горам дневная теплынь, таяли снега, пробуждались, приглушенные ночным морозом, ключи. Вот-вот должна была хлынуть прибылая вода, и тогда не переплыть нам реки. Кроме того, вблизи стоянки для лошадей не было корма, а противоположный берег представлял собою равнину, покрытую редким сыролесьем и прошлогодней травой.
Лошадей расседлали, сняли узды, но они никак не хотели сами переплывать реку. У нас была с собой резиновая лодка. Ее загрузили вьюками, чтобы она была более устойчивой на воде, и приступили к переправе. В лодку сели Лебедев с Днепровским. К длинной веревке они привязали Бурку, а остальные лошади должны были плыть следом за ними.
Как только лодка, подхваченная течением, а за ней и Бурка понеслись к противоположному берегу, мы согнали весь табун в воду. Более сильные лошади стали сразу пробиваться вперед, раздувая ноздри и громко фыркая, следом за ними плыли остальные.
С лодкой мы просчитались. Несмотря на груз, она была слишком легка на воде и плохо сопротивлялась течению. Бурка ушел далеко вперед, на всю длину веревки. Гребцы работали изо всех сил веслами, стараясь достигнуть пологого берега, но поток уносил их вместе с конем все ниже и ниже, в глубь кривуна, к невысоким скалам, идущим вдоль левого берега.
Правее всех плыла Дикарка. Опередив табун, она вдруг свернула влево от направления, которым шла лодка, и стала наискось преодолевать реку. За ней потянулся весь табун.
Еще несколько напряженных минут борьбы -- и животные были на противоположном берегу.
Лодку в это время отбросило под скалу, туда, где, облизывая потемневшие породы, волны реки взбиваются в пену и образуют глубокий водоворот. Сквозь синеву дня я увидел в бинокль, как там, под скалой, бился, ища ногами твердую опору, Бурка, стараясь вырваться из омута, все сильнее работали веслами Лебедев и Днепровский.
Мы бросились к нижней скале, но пока добежали до нее, в водовороте уже не оказалось ни лодки, ни коня. Я долго всматривался в противоположный берег Кизира, но и там не было видно ни одного живого существа. Мы прислушивались к глухому реву реки, стараясь поймать крик утопавших, но напрасно. В это время из-за поворота, гонимый легким ветром, надвинулся туман и все скрыл от наших глаз.
Вернулись к стоянке, чтобы немедленно соорудить плот и поплыть на помощь. Тревожась за судьбы товарищей, я остался под скалой и продолжал прислушиваться к речному шуму, все еще надеясь уловить знакомые голоса.
К счастью, туман скоро рассеялся, и я увидел далеко внизу по реке Бурку. Пытаясь перейти шиверу, куда его снесло течением, конь барахтался между торчащими из воды камнями, падал, прыгал и снова плыл.
Лебедева и Днепровского не было видно. Дождавшись, когда Бурка добрался до нашего берега, я сейчас же вернулся к своим, и через полчаса мы вместе с Самбуевым уже карабкались по утесам, пробираясь к месту, где вышел конь. Там мы увидели Лебедева и Днепровского. Лодка оказалась целой. Теперь нужно было подумать, как вывести копя наверх, ибо скалы, перехватившие берег, были для него недоступны Способ, который тогда применили мои спутники, был поистине удивительным.
Скалистый откос, на который нужно было поднять коня, спадал к реке под углом в шестьдесят-семьдесят градусов. Лебедев сходил на стоянку за остальными людьми и захватил две веревки.
Я наблюдал за работой, еще не веря в благополучный исход. Командовал Днепровский. Сначала расчистили от леса и пней уступы, по которым предполагали поднять коня. Затем Бурку подвели поближе к расчищенной полоске и накинули ему на шею "удавкой" веревку. Второй веревкой подхватили коня сзади, и все люди, ухватившись за концы, поднялись наверх. Бурка к моему удивлению, стоял очень послушно, как старая водовозная лошадь.
-- Раз, два -- взяли! -- крикнул Днепровский.
Бурка встрепенулся. Петля до удушья стянула ему горло. Он задохнулся и, стараясь высвободиться из петли, как безумный бросался на скалу, но петля затягивала все сильнее. Задняя веревка, подхватив коня, тоже тащила его вверх. Казалось, что вытянутая до предела шея вот-вот перервется и огромная туша свалится вниз. Но этого не случилось. Удушье продолжалось всего несколько секунд. Зато оно породило в коне огромную силу и ловкость. Он, как дикий баран, сделав несколько прыжков, оказался наверху.
Я никогда не видел, чтобы лошадь была способна взобраться по такой крутизне.
Как только Бурка выбрался на скалу, с него мгновенно сняли веревку, но он еще долго мотал головой от боли.
Между тем вода в Кизире быстро мутнела. Поднимаясь, она стала затоплять берега. Поплыл мусор, запенились заводи. В тот момент, когда мы начали переправлять груз на другую сторону реки, из-за поворота выплыл огромный кедр, смытый водою с берега. Отбросив вперед мохнатую вершину и плавно покачивая густыми корнями, он своим появлением, будто глашатай, оповещал всех о начале весеннего паводка.
Переправа груза заняла несколько часов. Последним покинул берег Бурка. Его завели по реке как можно выше, а на противоположном берегу поставили на виду несколько лошадей. Как только заведенный в воду конь поплыл, с него сдернули узду, и он благополучно добрался до остальных лошадей.
Только теперь, оказавшись на левом берегу Кизира, мы вспомнили про голод. Теплый солнечный день опять поблек, притихли птицы, вершины гор спрятались под шапками тумана, небо затянули хмурые тучи, и холодный ветер предвещал дождь. А река продолжала пухнуть, мутнеть и, стачивая берега, вольно несла свои вешние воды в низовья. Наш груз, седла, одежда были мокрыми, и без просушки дальше идти было невозможно. Сырость вообще губительна в походе: мокрые потники на лошадях стирают спины, портятся продукты, одежда, снаряжение. Следует помнить, что сырость обладает удивительной способностью проникать внутрь вьюков, и никогда не следует полагаться на добротную упаковку. Нужно почаще просушивать, проветривать вьюки.
Лагерем расположились у реки, на пологом берегу, вблизи белоснежных берез, приземистых кедров и старых, обмытых дождем елей. В густой чаще молодняка росли черемуха и рябина. Старые стебли пырея, служившие единственным кормом для лошадей, густо покрывали землю. Редкий тальник, стелющийся узкой полоской по самому берегу Кизира, уже распушился и белым контуром отделил тайгу от реки.
Огромное пламя костра ласкало нас приятным жаром. Сушили одежду, постели, табак; всюду по поляне были разбросаны вьюки.
Несмотря на все неприятности этого дня, мы считали его удачным. Позади осталась переправа через Кизир, тревожившая нас последнее время. И действительно, опоздай мы на один только день, пришлось бы отсиживаться на берегу в ожидании, когда река смилуется над путешественниками и пропустит на левый берег.
Теперь, по словам Павла Назаровича, до Третьего порога не придется думать о переправе; наш путь лежал по левому берегу Кизира.
Я вышел посмотреть реку. В мутном потоке воды, словно резные челноки, перегоняя друг друга, проносились мимо смытые с берегов валежник, карчи и даже огромные деревья.
Река приподнялась и скрыла перекаты.
Наш берег более чем на два метра возвышался над водой, и бояться затопления было рано.
Спать разместились в одной палатке. Только Павел Назарович, как обычно, устроился отдельно под елью.
Удивительно приятно бывает в сырую погоду выпить кружку-две горячего чая и, забравшись на ночь в теплую постель, заснуть, забыв дневную суету.
Дождь, мелкий, как изморось, продолжал бесшумно ложиться на тайгу. На крышу палатки с хвои, будто слезы, падали крупные капли влаги.
Ровно в полночь в палатке вдруг загорелась свеча. Я выглянул из мешка. Павел Назарович стоял раздетый и стаскивал с Днепровского одеяло.
-- Подымайтесь, ребята, беда пришла! -- тревожно произнес он. -- Все кругом затопило!
Все вскочили и, еще сонные, не разобрав, в чем дело, засуетились.
Я скомандовал немедленно рубить лабазы и складывать на них имущество. Ночь, темная, беспросветная, окружала нас. Костер давно погас. Самбуев бросился искать лошадей. Шлепая по воде, он лазил по рытвинам, падал, что-то бурчал, а через полчаса вернулся без лошадей, вымокший до нитки.
Кизир вышел из берегов и затоплял низкие места долины. Вода уже успела залить ямы, промоины и медленно наступала на образовавшиеся в лесу островки. Скоро под водою оказалась и наша стоянка. Поверхность воды сплошь покрылась мусором и мелким валежником. Лошади, видимо не найдя более подходящего места, сами пришли к лабазам, на которых поверх груза разместились люди. А дождь не переставал, попрежнему было темно и холодно. Мы то и дело выглядывали из-под брезента, пока, наконец, не заметили серую полоску рассвета.
Под напором встречного ветра тучи заволновались и начали быстро отступать на запад. Павел Назарович, поглядывая на небо, заулыбался.
-- Тучи назад пошли -- погода переломится, -- ободрил он нас, и все повеселели.
-- Вот она, Тимофей Александрович, жизнь-то наша экспедиционная, между небом и землей находимся, -- вдруг обратился Алексей к своему соседу Курсинову. -- Как на курорте: воздух чистый, аппетит невозможный, -продолжал повар.
Курсинов поднялся, сонливо осмотрелся вокруг и спокойно сказал:
-- Идти некуда. Потоп, что ли?
Кругом -- море грязной воды. Река, захватив равнину, прибывала медленно. В этот день мы не рассчитывали увидеть под собою землю. Но разве можно было усидеть на лабазе сутки! Мы думали, что на той возвышенности, которая примыкает к скале и куда вчера снесло лодку и Бурку, не было воды. Там можно расположиться с большими удобствами, чем на лабазе. Но мы не знали, какие препятствия встретятся на пути. Днепровский и Самбуев вызвались идти в разведку.