Преподобный Макарий Оптинский (Иванов). Краткое житие преподобного Макария Оптинского

Макарий Оптинский (в миру - Михаил Николаевич Иванов), преподобный оптинский старец (20.11/3.12.1788 - 7/20.09.1860).

Родился в семье орловских дворян, рос тихим, болезненным мальчиком. Любил книги, музыку, уединение. Он рано лишился матери, которая любила его и выделяла среди других детей: “Чувствует мое сердце, что из этого ребенка выйдет что-то необыкновенное”.

В 1810 Михаил отправился на богомолье в Площанскую Богородицкую пустынь и в мир уже не вернулся. В этой пустыни прп. Макарий встретился со старцем Афанасием, учеником старца Паисия (Величковского), и обрел в его лице чуткого духовного наставника. Как ближайший ученик прп. Паисия, старец Афанасий занимался исследованием и переводами святоотеческой литературы. Привезя из Молдавии много текстов, он приобщил к этому важному труду своего ученика, прп. Макария. Позднее, уже в Оптиной пустыни, куда прп. Макарий перешел в 1834, он продолжил труд, начатый его учителем.

Его духовным наставником в Оптиной стал прп. Лев, которому прп. Макарий полностью вверял свою волю, не дерзая предпринимать что-либо без его благословения. Благодаря прп. старцу Макарию были изданы собранные в Оптиной рукописи и переводы прп. Паисия (Величковского). Большую помощь в этом ему оказывали духовные чада - супруги Киреевские. Под влиянием прп. Макария возникла целая школа издателей и переводчиков духовной литературы, в которой так нуждалась православная Россия, укрепилась связь между Оптинским старчеством и русской интеллигенцией. На исповедь и благословение к прп. Макарию приезжали А.К. Толстой и А.С. Хомяков, Н.В. Гоголь и А.Н. Муравьев.

Семь лет прпп. старцы Лев и Макарий руководили духовной жизнью братии и многих тысяч людей. Известен такой случай: к прп. Макарию привели одного бесноватого, который ничего ранее о старце не знал и никогда его не видел. Бесноватый, бросившись к приближающемуся старцу с криком “Макарий идет, Макарий идет!”, ударил его по щеке. Преподобный тут же подставил другую щеку, а больной рухнул на пол без чувств. Очнулся он исцеленным. Бес не смог перенести великого смирения старца.

Даровал Господь прп. Макарию и дар духовного рассуждения. Каждому приходящему к нему на откровение своей совести он подавал врачевство, приличное немощи. Его смиренное слово было и словом действенным, словом со властию, ибо оно заставляло повиноваться и верить неверующего. Смирение проявлялось во внешности преподобного, в виде его одежды, в каждом движении. Лицо его было светло от постоянной Иисусовой молитвы, творимой им, оно сияло духовной радостью и любовью к ближнему.

Макарий Оптинский (в миру Иванов Михаил Николаевич), преподобный оптинский старец (20.11.1788-7.09.1860).

Родился в семье орловских дворян, рос тихим, болезненным мальчиком. Любил книги, музыку, уединение. Он рано лишился матери, которая любила его и выделяла среди др. детей: «Чувствует мое сердце, что из этого ребенка выйдет что-то необыкновенное».

В 1810 Михаил отправился на богомолье в Площанскую Богородицкую пустынь и в мир уже не вернулся. В этой пустыни прп. Макарий встретился со старцем Афанасием, учеником старца Паисия (Величковского), и обрел в его лице чуткого духовного наставника. Как ближайший ученик прп. Паисия, старец Афанасий занимался исследованием и переводами святоотеческой литературы. Привезя из Молдавии много текстов, он приобщил к этому важному труду своего ученика, прп. Макария. Позднее, уже в Оптиной Пустыни, куда прп. Макарий перешел в 1834, он продолжил труд, начатый его учителем.

Его духовным наставником в Оптиной стал прп. Лев, которому прп. Макарий полностью вверял свою волю, не дерзая предпринимать что-либо без его благословения. Благодаря прп. старцу Макарию были изданы собранные в Оптиной рукописи и переводы прп. Паисия (Величковского). Большую помощь в этом ему оказывали духовные чада - супруги Киреевские. Под влиянием прп. Макария возникла школа издателей и переводчиков духовной литературы, в которой так нуждалась православная Россия, укрепилась связь между оптинским старчеством и русской интеллигенцией. На исповедь и благословение к прп. Макарию приезжали А. К. Толстой и А. С. Хомяков, Н. В. Гоголь и А. Н. Муравьев.

Семь лет прпп. старцы Лев и Макарий руководили духовной жизнью братии и многих тысяч людей. Известен такой случай: к прп. Макарию привели одного бесноватого, который ничего ранее о старце не знал и никогда его не видел. Бесноватый, бросившись к приближающемуся старцу с криком «Макарий идет, Макарий идет!», ударил его по щеке. Преподобный тут же подставил др. щеку, а больной рухнул на пол без чувств. Очнулся он исцеленным. Бес не смог перенести великого смирения старца.

Даровал Господь прп. Макарию и дар духовного рассуждения. Каждому приходящему к нему на откровение своей совести он подавал лечение от болезней, приличное немощи. Его смиренное слово было и словом действенным, словом со властию, ибо оно заставляло повиноваться и верить неверующего. Смирение проявлялось во внешности преподобного, в виде его одежды, в каждом движении. Лицо его было светло от постоянной Иисусовой молитвы, творимой им, оно сияло духовной радостью и любовью к ближнему.

Характерной добродетелью старца Макария было смирение. Оно выражалось в каждом слове его, во всяком движении. Это же глубокое смирение давало ему и мирность духа. «Слава Богу, – говорил он, узнавая, что кто-нибудь злословит его, – он один только и уразумел обо мне правильно: вы прельщаетесь, считая меня нечто быти. А его мне слова – духовные щетки, стирающие мою духовную нечистоту». Некоторыми чертами своего характера он напоминает св. Тихона Задонского: та же простота, то же отсутствие духовной гордости. Старец всегда предупреждал от неуместного рвения, уверяя, что в нем кроется много гордыни и самолюбования. Одной девице, решившей уйти в монастырь и желавшей дома вести нищенский образ жизни, он написал: «Ты просишь у матери своей обставить жизнь твою дома возможно проще. Но, по мнению святых отцов, мы должны стать губителями не наших телес, но наших страстей. Вновь предостерегаю тебя от этой опасности: не вбивай себе в голову, что вдруг сразу сделаешься святой. Берегись! Ты спрашиваешь меня о молитве. Во время молитвы надо иметь большое смирение, а оно рождается от уничтожения собственной воли и преувеличенного мнения о себе самом. Береги себя от исключительно “умной” молитвы: ты на нее еще не способа и впадешь в мечтание. Молись просто. Дающий дар молитвы тому, кто молится, даст и тебе молитву чистую, умную, если только ты смиришься искренно и сознаешься в грехе: только так душа будет сокрушенной и сердце смиренным…» И вновь к той же: «Ты берешься за вещи, которые тебе не по плечу. О том, что нужно смирять свои помыслы, тебе и в голову не приходит… Если во всем, что ты предпринимаешь, ты не находишь никакой духовной пользы, значит ясно, что в тебе нет смирения. Ты занимаешься лишь внешними вещами и не помышляешь об искоренении страстей. Вот почему тебе необходимо посоветоваться с ближайшим духовником и смирить собственную волю и твою гордость…» Или еще: «Ты продолжаешь стремиться к наивысшим достижениям духовной жизни и к ее правилам, до которых ты еще не доросла. Ты должна лишь следовать по смиренному пути, как и все другие, и жить без внутреннего смущения. Не давай себе впасть в душевное смятение, когда совершишь оплошность или ошибку, но сойди до самой глубины смирения и вновь поднимись через раскаяние…»

До самой кончины старец сохранил врожденную живость, делавшую его крайне подвижным и на всякое благое дело скоро уготованным. Память у него была изумительная и очевидно промыслительно дарованная для вспоможения в деле служения ближним. Если раз кто бывал у него на исповеди или откровении, он помнил все главные обстоятельства до него касающиеся. Можно себе представить радость какой-нибудь бедной старухи, которая, придя всего второй раз в жизни к старцу, бывала встречаема от него приветствием вроде следующего: «а, здравствуй, Дарья! Что детки, здоровы ли? Как Иринушка твоя поживает, ведь она, кажется, у тебя уж три года будет, как отдана замуж?» И вот, изумленная таким неожиданным вниманием и памятованием о ней святого старца, старушка уже и забыла вполовину то горе, которое привело ее в обитель, а вместе исчезала робость, с которой она шла к старцу, и она легко и свободно высказывает ему свою душу, черпая утешение в словах богоглаголивых уст его… Во всех телесных добродетелях и деланиях старец держался среднего нападательного, т. н. святыми отцами, царского пути, удаляясь всемерно крайностей… Прикрывая воздержание смирением, старец касался всего предложенного на трапезе, но не съедал и трети обыкновенной порции…

Он любил животных и проявлял к ним сострадание. Зимою заботился о птицах. Ежедневно насыпал конопляных зерен на особую за окном полочку. Множество синичек, коноплянок и маленьких серых дятлов пользовалось его добротой. Он следил, чтобы более крупные птицы, как сойки, не обижали маленьких. А т. к. сойки поедали всю порцию др. птичек, он стал ссыпать зерна в стеклянную банку, куда синички могли легко за ними влетать…

Старец ежедневно вставал на утреннее правило по звону монастырского колокола, т. е. в 2 час., а если с вечера дольше обыкновенного просидит за письмами, или чувствует себя нездоровым, то не позже 3 час., и сам, выходя в коридор, будил на правило своих келейников. Утреннее правило его состояло из чтения утренних молитв, 12 псалмов, первого часа, дневного Богородичного канона и акафиста Божией Матери, причем ирмосы пел сам; затем келейники уходили, и старец оставался один с Богом. В 6 час. старец призывал опять келейников для чтения «часов и изобразительных». После сего выпивал чашку или 2 чая и принимался за письмо или книгу. С этого времени келия его была открыта для всех имевших до него какую-либо вещественную или духовную нужду… После трапезы запирался на полчаса, много на час… затем снова начинался прием посетителей, толпами идущих к нему…

По временам старец приходил в состояние духовного восторга, особенно при размышлении и беседе о неизреченных судьбах Промысла Божия, Его великой и присносущной силе и Божестве; тогда запевал одну из своих любимых церковных песен, как напр.: «Приидите, людие, Триипостасному Божеству поклонимся…», или один из догматиков, в коих воспевается неизреченное и недоуменное таинство воплощения и послужившая оному чистая Матерь Еммануилова… А иногда, выйдя из келии с костылем в руках, прохаживался по скитским дорожкам и, переходя от цветка к цветку, молча погружался в созерцание премудрости Творца от творений познаваемого».

Через старца Макария началось сближение с Оптиной Пустынью представителей русской науки и литературы, случай, единственный в истории послепетровской России. Произошло это благодаря изданию рукописей о. Паисия Величковского и др. духовных трудов, предпринятому старцем Макарием при сотрудничестве некоторых учеников и духовных детей, среди которых надо отметить прежде всего философа и основоположника славянофильства И. В. Киреевского и его жену. Живя в имении недалеко от Оптиной Пустыни, супруги Киреевские часто навещали старца и стали его духовными детьми. Оба также почитали старца Паисия, вели о нем беседы со старцем Макарием, сожалея, что эти драгоценные рукописи остаются в большинстве своем «под спудом». Так зародилась у них мысль об их издании. Задумав это большое дело, они решили прежде всего известить об этом Московского митр. Филарета и спросить у него совета и благословения. Митрополит отнесся очень сочувственно, дал свое благословение и обещал помощь и поддержку. Было решено начать с издательства жизнеописания о. Величковского, составленного его учениками, а также его писем.

В тот же день, когда состоялось это решение, старец Макарий написал первые страницы предисловия к изданию. Так было положено начало делу издательства духовных трудов, в котором, кроме Киреевских, принимали близкое участие профессора Шевырев и прот. Голубинский (исполнявший одновременно и должность цензора издания), ректор Духовной академии Горский и др. Печатание 1-го тома началось в 1846, а в янв. 1847 книга уже вышла из печати. Последовали др. издания. Так были напечатаны: «Устав» Нила Сорского, «Писания» прпп. Варсануфия и Иоанна, прп. Исаака Сирина, «Двенадцать слов» Симеона Нового Богослова, «Оглашения» св. Феодора Студита, «Толкование на молитву “Отче наш”» прп. Максима Исповедника и проч.

Работа старца Макария заключалась в подготовке к печати славянских переводов, или снабжая их пояснительными примечаниями, или же переводя их на русский язык. Перегруженный и без того, он принялся за эту деятельность с изумительным рвением. Он жертвовал для нее своим кратким отдыхом и, не отказываясь от обычных трудов своих, руководил группой сотрудников, которые, кроме греческого языка и латыни, были сведущи в богословии и получили университетское образование. Мы здесь встречаем имена Амвросия Гренкова (будущего знаменитого старца), о. Леонида Кавелина (впоследствии наместника Троице-Сергиевой лавры), о. Ювеналия Половцева (впоследствии архиепископа Литовского) и др.

Эта новая деятельность, кроме непосредственной цели – распространения среди русского народа святоотеческих духовных ценностей – имела последствием то, что ученый русский мир обратил внимание на Оптину Пустынь. Литературные и ученые занятия помогли воспитать у монахов вкус, мышление и речь, что позволило людям с высшим образованием войти в сношения с монахами, без боязни быть непонятыми или непринятыми. Они находили в Оптиной Пустыне знакомую культурную почву, познавая жизнь и нравы монашества, которые, будучи в течение восьми веков единственным образцом духовной деятельности, просвещали русский народ, были его идеалом и светочем.

Использованы материалы сайта Большая энциклопедия русского народа -

Даже не имеющий совершенно никакого отношения к религии, а именно – православию, человек вряд ли не слышал хотя бы раз в жизни об Оптиной пустыни. Этот мужской монастырь расположен в Калужской области, близ города Козельска. Возраст обители насчитывает более шести столетий. Введенская Оптина пустынь была основана в конце XIV-го века преподобным Макарием, в прошлом – разбойником, раскаявшимся в своих грехах. Однако история обители связана также и с другим человеком, носившем такое же имя – преподобным Макарием Оптинским. Церковь вспоминает его ежегодно 20 сентября, и именно ему посвящена данная статья.

Детство и юность преподобного

Святой Макарий родился в семье орловских дворян 20 ноября 1788 года. Мирское имя его звучало как Михаил Николаевич Иванов. Происходил преподобный из рода не только благородного, но и благочестивого. Прадед его Иоанн был монахом. Бабушка всю жизнь занималась благотворительностью. Отец подвижника служил коллежским ассесором. Семья преподобного отличалась хорошим достатком, но не кичилась этим.

Михаил был старшим сыном у своих родителей. Его нарекли в честь святого Михаила, князя Тверского. С ранних лет мальчик отличался тихим, спокойным характером, добротой сердца. Будучи еще совсем ребенком, он вместе с родителями часто посещал монастырь, находившийся неподалеку от родового имения Ивановых. Семья дружила с архимандритом Феофаном, настоятелем обители.

В десятилетнем возрасте Михаил потерял мать – она скончалась от туберкулеза. После случившегося отец семейства вместе с детьми переселился в свое имение в селе Щепятино, а еще через некоторое время – город Карачев, к родной сестре своей Дарье Передельской. Женщина эта приняла участие в жизни племянников-сирот.

Для получения образования Михаила отец отдал в городское приходское училище. После юноша поступил на работу бухгалтером в Льговское уездное казначейство. Ему тогда было всего 14 лет, но уже тогда отрок проявлял массу прекрасных качеств: кротость, усердие, набожность, целомудрие. Вместо игр предпочитал он занятия рукоделием и чтение книг.

Спустя несколько лет Михаил получил должность начальника стола счетной экспедиции в Курске. Руководителем его оказался Николай Михайлович Ленивцев, который быстро расположился к прилежному работнику. Благодаря этому человеку Михаил, часто посещавший дом начальника, получил возможность продолжить свои творческие занятия, которые в то время составляли в основном литература и музыка.

Через год умер отец Михаила, и родовое имение в результате семейного совета перешло в управление к старшему сыну. Будущий подвижник ушел в отставку и переехал в деревню. Однако управляющего из Михаила не вышло: будучи человеком кротким и скромным по натуре, он не умел пресечь воровство работников и наказать провинившихся за халатность. Зато соседи любили молодого барина за его доброту.

Так пролетело два года. Все больше Михаила стали интересовать вопросы, касающиеся спасения души. Родные попытались устроить его семейную жизнь, но когда нашли подходящую невесту, та стала медлить с ответом, что помогло Михаилу принять окончательное решение посвятить себя служению Господу.

Монашеская жизнь

В 1810 году будущий подвижник отправился на богомолье в Площанскую пустынь. Там он познакомился с учеником Паисия Величковского - старцем Афанасием. Последний впоследствии стал духовным наставником Михаила. Главным занятием старца являлось осуществление переводов и изучение святоотеческих трудов. К этому делу Афанасий приобщил своего ученика.

В 1834 году преподобный Макарий ушел в Оптину пустынь. Но и там он продолжил дело, объединявшее его со своим духовным отцом. Правда, здесь подвижник обрел нового наставника в лице преподобного Льва. Он доверял старцу этому беззаветно и на любое дело просил благословения. В Оптиной пустыни преподобный Макарий организовал школу издателей и переводчиков духовной литературы. В числе первых им были изданы переводы преподобного старца Паисия и рукописи, собранные в самой Оптиной пустыни. Большую поддержку в указанном деле Макарию оказывали его духовные чуда – супружеская пара Киреевских. Сильная духовная связь установилась между преподобным и представителями русской интеллигенции. Есть исторические данные, подтверждающие тот факт, что к святому Макарию приезжали на исповедь такие известные отечественные писатели, как Н.В. Гоголь, А.К. Толстой и другие.

Преподобные Лев и ученик его Макарий руководили совместно духовной жизнью братии монастыря, послушников и паломников в течение семи долгих лет. За эти годы благочестие и добрые черты натуры подвижника только укреплялись и возрастали. Никому из приходящих преподобный не отказывал в помощи. Он лечил словом духовным, наставлением, обращал на путь истинный заблудившихся и в веру христианскую безмерно далеких от Бога людей. Макарий беспрестанно творил Иисусову молитву, отчего лицо его светилось как бы изнутри неисчерпаемой любовью к ближнему, духовной радостью и добросердечием. На всех и каждого находил он время. Часто Макарий помогал бедным, но не выставлял напоказ собственную благотворительность, поскольку занимался этим по зову души, искреннее. Преподобный исправно посещал все богослужения, творимые в храме монастыря, однако сам служб не совершал, так как не владел достаточно хорошей дикцией от природы. Согласно воспоминаниям очевидцев, старец в церкви стоял в боковом приходе и весь уходил в молитву.

Преподобный Макарий слыл весьма подвижным, живым человеком. Эту свою особенность он сохранил до конца земной жизни. Проявлялась она буквально во всем: в разговоре, чтении книг, совершении пути, сборах в дорогу. В связи с этим же старец не любил, когда другие проявляли медлительность.

Кончина святого

За два года до собственной смерти подвижник принял великую схиму. До конца своих дней Макарий принимал нуждающихся людей, духовных чад, помогал им советом, наставлениями, утешал и благословлял. На исходе лета преподобный сильно занемог, и понял, что скоро отойдет в Царство Небесное. Он начал прощаться с братией монастыря. Со второй половины сентября самочувствие старца стало еще более ухудшаться. В день своей кончины преподобный Макарий причастился лежа в постели, поскольку из-за слабости не мог подняться. Однако находился старец в здравом уме, притом испытывал боговдохновенное чувство умиления. После причастия святой воздел к небу руки и трижды произнес: «Слава Тебе, Боже наш!». Спустя час, во время прочтения канона на разлучение души от тела он отошел ко Господу. Было 7 сентября (20 сентября по новому стилю) 1860 года. Всех населяющих монастырь охватила глубокая скорбь.

Житие Преподобного Макария Оптинского

Ми-ха-ил Ни-ко-ла-е-вич Ива-нов – та-ко-во мир-ское имя пре-по-доб-но-го Ма-ка-рия. Он ро-дил-ся 20 но-яб-ря 1788 го-да в се-мье ор-лов-ских дво-рян, рос ти-хим, бо-лез-нен-ным маль-чи-ком. Лю-бил кни-ги, му-зы-ку, уеди-не-ние. Он ра-но ли-шил-ся ма-те-ри, ко-то-рая лю-би-ла его и вы-де-ля-ла сре-ди дру-гих де-тей: «Чув-ству-ет мое серд-це, что из это-го ре-бен-ка вый-дет что-то необык-но-вен-ное».

По-сле кон-чи-ны обо-их ро-ди-те-лей Ми-ха-ил, по-де-лив на-след-ство меж-ду бра-тья-ми, оста-вил служ-бу в финан-со-вом ве-дом-стве и по-се-лил-ся в сво-ем по-ме-стье. Од-на-ко мир-ская жизнь его не ин-те-ре-со-ва-ла. В 1810 го-ду Ми-ха-ил от-пра-вил-ся на бо-го-мо-лье в Пло-щан-скую пу-стынь и в мир уже не вер-нул-ся. В этой пу-сты-ни пре-по-доб-ный Ма-ка-рий встре-тил-ся со стар-цем Афа-на-си-ем, уче-ни-ком стар-ца Па-и-сия (Ве-лич-ков-ско-го), и об-рел в его ли-це чут-ко-го ду-хов-но-го на-став-ни-ка. Как бли-жай-ший уче-ник пре-по-доб-но-го Па-и-сия ста-рец Афа-на-сий за-ни-мал-ся ис-сле-до-ва-ни-ем и пе-ре-во-да-ми свя-то-оте-че-ской ли-те-ра-ту-ры. При-ве-зя из Мол-да-вии мно-го тек-стов, он при-об-щил к это-му важ-но-му тру-ду сво-е-го уче-ни-ка, пре-по-доб-но-го Ма-ка-рия. Позд-нее, уже в Оп-ти-ной, ку-да пре-по-доб-ный Ма-ка-рий пе-ре-шел в 1834 го-ду, он про-дол-жил труд, на-ча-тый его учи-те-лем.

Его ду-хов-ным на-став-ни-ком в Оп-ти-ной стал пре-по-доб-ный Лев , ко-то-ро-му пре-по-доб-ный Ма-ка-рий пол-но-стью вве-рял свою во-лю, не дер-зая пред-при-ни-мать что-ли-бо без его бла-го-сло-ве-ния. Бла-го-да-ря пре-по-доб-но-му стар-цу Ма-ка-рию бы-ли из-да-ны со-бран-ные в Оп-ти-ной ру-ко-пи-си и пе-ре-во-ды пре-по-доб-но-го Па-и-сия (Ве-лич-ков-ско-го). Боль-шую по-мощь в этом ему ока-зы-ва-ли ду-хов-ные ча-да – су-пру-ги Ки-ре-ев-ские. Под вли-я-ни-ем пре-по-доб-но-го Ма-ка-рия воз-ник-ла це-лая шко-ла из-да-те-лей и пе-ре-вод-чи-ков ду-хов-ной ли-те-ра-ту-ры, в ко-то-рой так нуж-да-лась пра-во-слав-ная Рос-сия, укре-пи-лась связь меж-ду оп-тин-ским стар-че-ством и рус-ской ин-тел-ли-ген-ци-ей. На ис-по-ведь и бла-го-сло-ве-ние к пре-по-доб-но-му Ма-ка-рию при-ез-жа-ли А.К. Тол-стой и И.С. Хо-мя-ков, Н.В. Го-голь и А.Н. Му-ра-вьев.

Семь лет пре-по-доб-ные стар-цы Лев и Ма-ка-рий ру-ко-во-ди-ли ду-хов-ной жиз-нью бра-тии и мно-гих ты-сяч лю-дей. Из-ве-стен та-кой слу-чай: к пре-по-доб-но-му Ма-ка-рию при-ве-ли од-но-го бес-но-ва-то-го, ко-то-рый ни-че-го ра-нее о стар-це не знал и ни-ко-гда его не ви-дел. Бес-но-ва-тый, бро-сив-шись к при-бли-жа-ю-ще-му-ся стар-цу с кри-ком: «Ма-ка-рий идет, Ма-ка-рий идет!», уда-рил его по ще-ке. Пре-по-доб-ный тут же под-ста-вил дру-гую ще-ку, а боль-ной рух-нул на пол без чувств. Оч-нул-ся он ис-це-лен-ным. Бес не смог пе-ре-не-сти ве-ли-ко-го сми-ре-ния стар-ца.

Да-ро-вал Гос-подь пре-по-доб-но-му Ма-ка-рию и дар ду-хов-но-го рас-суж-де-ния. Каж-до-му при-хо-дя-ще-му к нему на от-кро-ве-ние сво-ей со-ве-сти он по-да-вал вра-чев-ство, при-лич-ное немо-щи. Его сми-рен-ное сло-во бы-ло и сло-вом дей-ствен-ным, сло-вом со вла-стию, ибо оно за-став-ля-ло по-ви-но-вать-ся и ве-рить неве-ру-ю-ще-го. Сми-ре-ние про-яв-ля-лось во внеш-но-сти пре-по-доб-но-го, в ви-де его одеж-ды, в каж-дом дви-же-нии. Ли-цо его бы-ло свет-ло от по-сто-ян-ной Иису-со-вой мо-лит-вы, тво-ри-мой им, оно си-я-ло ду-хов-ной ра-до-стью и лю-бо-вью к ближ-не-му.

За два го-да до сво-ей кон-чи-ны пре-по-доб-ный Ма-ка-рий при-нял ве-ли-кую схи-му. До са-мой смер-ти пре-по-доб-ный при-ни-мал ду-хов-ных чад и па-лом-ни-ков, на-став-ляя и бла-го-слов-ляя их.

7/20 сен-тяб-ря 1860 го-да, через час по-сле при-ня-тия Хри-сто-вых Та-ин, пре-по-доб-ный Ма-ка-рий мир-но ото-шел ко Гос-по-ду.

Преподобный Макарий (в миру Михаил Николаевич Иванов) родился 20 ноября 1788 года в семье орловских дворян, рос тихим, болезненным мальчиком. Любил книги, музыку, уединение. Он рано лишился матери, которая любила его и выделяла среди других детей: «Чувствует мое сердце, что из этого ребенка выйдет что-то необыкновенное».

После кончины обоих родителей Михаил, поделив наследство между братьями, оставил службу в финансовом ведомстве и поселился в своем поместье. Однако мирская жизнь его не интересовала. В 1810 году Михаил отправился на богомолье в Площанскую пустынь и в мир уже не вернулся. В этой пустыни преподобный Макарий встретился со старцем Афанасием, учеником старца Паисия (Величковского), и обрел в его лице чуткого духовного наставника. Как ближайший ученик преподобного Паисия старец Афанасий занимался исследованием и переводами святоотеческой литературы. Привезя из Молдавии много текстов, он приобщил к этому важному труду своего ученика, преподобного Макария. Позднее, уже в Оптиной, куда преподобный Макарий перешел в 1834 году, он продолжил труд, начатый его учителем.

Его духовным наставником в Оптиной стал преподобный Лев, которому преподобный Макарий полностью вверял свою волю, не дерзая предпринимать что-либо без его благословения. Благодаря преподобному старцу Макарию были изданы собранные в Оптиной рукописи и переводы преподобного Паисия (Величковского). Большую помощь в этом ему оказывали духовные чада — супруги Киреевские. Под влиянием преподобного Макария возникла целая школа издателей и переводчиков духовной литературы, в которой так нуждалась православная Россия, укрепилась связь между оптинским старчеством и русской интеллигенцией. На исповедь и благословение к преподобному Макарию приезжали А. К. Толстой и А. С. Хомяков, Н. В. Гоголь и А.Н. Муравьев.

Семь лет преподобные старцы Лев и Макарий руководили духовной жизнью братии и многих тысяч людей. Известен такой случай: к преподобному Макарию привели одного бесноватого, который ничего ранее о старце не знал и никогда его не видел. Бесноватый, бросившись к приближающемуся старцу с криком: «Макарий идет, Макарий идет!», ударил его по щеке. Преподобный тут же подставил другую щеку, а больной рухнул на пол без чувств. Очнулся он исцеленным. Бес не смог перенести великого смирения старца.

Даровал Господь преподобному Макарию и дар духовного рассуждения. Каждому приходящему к нему на откровение своей совести он подавал врачевство, приличное немощи. Его смиренное слово было и словом действенным, словом со властию, ибо оно заставляло повиноваться и верить неверующего. Смирение проявлялось во внешности преподобного, в виде его одежды, в каждом движении. Лицо его было светло от постоянной Иисусовой молитвы, творимой им, оно сияло духовной радостью и любовью к ближнему.

За два года до своей кончины преподобный Макарий принял великую схиму. До самой смерти преподобный принимал духовных чад и паломников, наставляя и благословляя их.

Тропарь Собора преподобных старцев Оптинских, глас 6

Православныя веры светильницы, монашества непоколебимии столпи, земли Российския утешителие, преподобнии Старцы Оптинстии, любовь Христову стяжавши и души своя за чада полагавши, молитеся ко Господу, да утвердит земное отечество ваше в Православии и благочестии и спасет души наши.

Кондак Собора преподобных старцев Оптинских, глас 4

Воистину дивен Бог во святых своих, Пустынь Оптину якоже вертоград старчества явивый, идеже богопросвещении отцы, тайная сердца человеческого ведущее, народа Божия печальницы доблии явишася: сии бо на путь покаяния грехом отягощеннныя наставиша, в вере колеблющияся светом Христова учения просветиша и Божией премудрости научиша, страждующим и немощным спострадаша и исцеления дароваша. ныне же, во славе Божией пребывающее, молятся непрестанно о душах наших.

Житие

Ми­ха­ил Ни­ко­ла­е­вич Ива­нов – та­ко­во мир­ское имя пре­по­доб­но­го Ма­ка­рия. Он ро­дил­ся 20 но­яб­ря 1788 го­да в се­мье ор­лов­ских дво­рян, рос ти­хим, бо­лез­нен­ным маль­чи­ком. Лю­бил кни­ги, му­зы­ку, уеди­не­ние. Он ра­но ли­шил­ся ма­те­ри, ко­то­рая лю­би­ла его и вы­де­ля­ла сре­ди дру­гих де­тей: «Чув­ству­ет мое серд­це, что из это­го ре­бен­ка вый­дет что-то необык­но­вен­ное».

По­сле кон­чи­ны обо­их ро­ди­те­лей Ми­ха­ил, по­де­лив на­след­ство меж­ду бра­тья­ми, оста­вил служ­бу в финан­со­вом ве­дом­стве и по­се­лил­ся в сво­ем по­ме­стье. Од­на­ко мир­ская жизнь его не ин­те­ре­со­ва­ла. В 1810 го­ду Ми­ха­ил от­пра­вил­ся на бо­го­мо­лье в Пло­щан­скую пу­стынь и в мир уже не вер­нул­ся. В этой пу­сты­ни пре­по­доб­ный Ма­ка­рий встре­тил­ся со стар­цем Афа­на­си­ем, уче­ни­ком стар­ца Па­и­сия (Ве­лич­ков­ско­го), и об­рел в его ли­це чут­ко­го ду­хов­но­го на­став­ни­ка. Как бли­жай­ший уче­ник пре­по­доб­но­го Па­и­сия ста­рец Афа­на­сий за­ни­мал­ся ис­сле­до­ва­ни­ем и пе­ре­во­да­ми свя­то­оте­че­ской ли­те­ра­ту­ры. При­ве­зя из Мол­да­вии мно­го тек­стов, он при­об­щил к это­му важ­но­му тру­ду сво­е­го уче­ни­ка, пре­по­доб­но­го Ма­ка­рия. Позд­нее, уже в Оп­ти­ной, ку­да пре­по­доб­ный Ма­ка­рий пе­ре­шел в 1834 го­ду, он про­дол­жил труд, на­ча­тый его учи­те­лем.

Его ду­хов­ным на­став­ни­ком в Оп­ти­ной стал пре­по­доб­ный Лев, ко­то­ро­му пре­по­доб­ный Ма­ка­рий пол­но­стью вве­рял свою во­лю, не дер­зая пред­при­ни­мать что-ли­бо без его бла­го­сло­ве­ния. Бла­го­да­ря пре­по­доб­но­му стар­цу Ма­ка­рию бы­ли из­да­ны со­бран­ные в Оп­ти­ной ру­ко­пи­си и пе­ре­во­ды пре­по­доб­но­го Па­и­сия (Ве­лич­ков­ско­го). Боль­шую по­мощь в этом ему ока­зы­ва­ли ду­хов­ные ча­да – су­пру­ги Ки­ре­ев­ские. Под вли­я­ни­ем пре­по­доб­но­го Ма­ка­рия воз­ник­ла це­лая шко­ла из­да­те­лей и пе­ре­вод­чи­ков ду­хов­ной ли­те­ра­ту­ры, в ко­то­рой так нуж­да­лась пра­во­слав­ная Рос­сия, укре­пи­лась связь меж­ду оп­тин­ским стар­че­ством и рус­ской ин­тел­ли­ген­ци­ей. На ис­по­ведь и бла­го­сло­ве­ние к пре­по­доб­но­му Ма­ка­рию при­ез­жа­ли А.К. Тол­стой и И.С. Хо­мя­ков, Н.В. Го­голь и А.Н. Му­ра­вьев.

Семь лет пре­по­доб­ные стар­цы Лев и Ма­ка­рий ру­ко­во­ди­ли ду­хов­ной жиз­нью бра­тии и мно­гих ты­сяч лю­дей. Из­ве­стен та­кой слу­чай: к пре­по­доб­но­му Ма­ка­рию при­ве­ли од­но­го бес­но­ва­то­го, ко­то­рый ни­че­го ра­нее о стар­це не знал и ни­ко­гда его не ви­дел. Бес­но­ва­тый, бро­сив­шись к при­бли­жа­ю­ще­му­ся стар­цу с кри­ком: «Ма­ка­рий идет, Ма­ка­рий идет!», уда­рил его по ще­ке. Пре­по­доб­ный тут же под­ста­вил дру­гую ще­ку, а боль­ной рух­нул на пол без чувств. Оч­нул­ся он ис­це­лен­ным. Бес не смог пе­ре­не­сти ве­ли­ко­го сми­ре­ния стар­ца.

Да­ро­вал Гос­подь пре­по­доб­но­му Ма­ка­рию и дар ду­хов­но­го рас­суж­де­ния. Каж­до­му при­хо­дя­ще­му к нему на от­кро­ве­ние сво­ей со­ве­сти он по­да­вал вра­чев­ство, при­лич­ное немо­щи. Его сми­рен­ное сло­во бы­ло и сло­вом дей­ствен­ным, сло­вом со вла­стию, ибо оно за­став­ля­ло по­ви­но­вать­ся и ве­рить неве­ру­ю­ще­го. Сми­ре­ние про­яв­ля­лось во внеш­но­сти пре­по­доб­но­го, в ви­де его одеж­ды, в каж­дом дви­же­нии. Ли­цо его бы­ло свет­ло от по­сто­ян­ной Иису­со­вой мо­лит­вы, тво­ри­мой им, оно си­я­ло ду­хов­ной ра­до­стью и лю­бо­вью к ближ­не­му.

За два го­да до сво­ей кон­чи­ны пре­по­доб­ный Ма­ка­рий при­нял ве­ли­кую схи­му. До са­мой смер­ти пре­по­доб­ный при­ни­мал ду­хов­ных чад и па­лом­ни­ков, на­став­ляя и бла­го­слов­ляя их.

7/20 сен­тяб­ря 1860 го­да, через час по­сле при­ня­тия Хри­сто­вых Та­ин, пре­по­доб­ный Ма­ка­рий мир­но ото­шел ко Гос­по­ду.

Цитаты из «Душеполезных поучений», собранных из писем святого:

Вера есть основание всех благ

По учению нашей Церкви, вера есть основание всех благих, как в здешней жизни, так и для приобретения блага в будущей безконечной вечности. Господь научил нас: Иже веру имет и крестится, спасен будет, а неверуяй уже осужден есть (Мк. 16:16). Читая Символ веры, мы исповедуем, что веруем и в воскресение мертвых, и в жизнь вечную, будущую… Кто не верует в жизнь вечную, то и во всем не может быть верен и никогда не имеет спокойствия; вера же и в великих бедах, скорбях и болезнях подает больным утешение; вера утверждает нас в Промысле Божием, что без воли Его и влас главы нашея не погибнет и что всякие скорби и болезни попускается нам иметь по недоведомым нам судьбам Божиим, к пользе нашей, чего мы не можем постигать разумом, но токмо верою утверждаемся… И в вашем болезненном положении надобно укрепляться верою и надеждою на будущую жизнь, паче же когда вам уже известно это чувство. Вы испытали, быв укрепляемы своим духовником; помните это и прибегайте к сокровищам веры и всем сердцем отвергайте разум, наводящий сомнение касательно будущей жизни. Учение Спасителя и святых Апостолов утверждает нас в несомнении воскресения мертвых и жизни будущего века. Очень жаль вас, что вы не имеете человека, укрепляющего вас в несомненной вере, но паче еще, может быть, находитесь с такими, кои противоречат вере; как же вы утвердитесь в ней? И как предадитесь воле Божией, когда не имеете лучшего упования, кроме сей жизни? Страдает тело, страдает и душа; а если бы душа была укреплена верою, то и тело могло бы получить укрепление при спокойствии духа; смущенный же дух имеет влияние и на телесный состав и болезнь умножает (I, 184, 362, 363).

Вера имеет много степеней

Наступать на аспида и василиска и попирать льва и змия дана власть верующим, т. е. на диавола и его силу, и побеждать страсти и грехи всем дана власть, но также верующим; а вера имеет много степеней. Достигшие совершенства оной и мертвыя воскрешают и прочее. Но мы, сознавая свою немощь, должны, во всяком случае, искать помощи Божией, а не надеяться на себя, будто можем что сделать.

Имеющий веру покоряется воле Божией и терпит все

Вера имеет силу даровать тебе успокоение; за веру и Авраам похваляется; по стольких обетованиях о семени его повелевает Господь принести Исаака в жертву Ему – каково это было отеческому сердцу, и имея только одного сына! Но вера превозмогла любовь к сыну покорностию воле Божией, а какой конец, – всем ведомо. Да даст Господь найти успокоение в вере и покорности воле Божией.

Гнев – порождение гордости

Познайте и корень гнева и ярости: он есть гордость; противоположным оному смирением исторгайте его, при помощи Бога, призирающего на смиренныя.

Из письма твоего вижу: успокоение твое в совести получила и остерегаешься с кем?нибудь немирствия, но на гнев часто воспаляешься, а это противоположно первому намерению; из сего видно, что, остерегаясь от порока, допускаешь входить в тебя о себе мнению, ибо гнев есть порождение гордости, и где есть падение, тамо предварила гордость; ежели будем во уме иметь Христово смирение и сами смиряться, то гнев угаснет.

Сердечно о вас сожалею, что вы увлекаетесь раздражительностию в сильном градусе. Надобно вам блюсти за сердцем своим строго, иметь страх Божий, не упускать из виду любви и смирения; почаще, смотря на свое немощное устроение, надобно себя укорять и просить Божией помощи в побуждении сей губительной страсти, иметь благое намерение к соблюдению себя от оной, но без самонадеяния. Главный источник и двигатель сей страсти есть гордость, а противоположное оной – смирение – разрушает ее.

Причины гнева – не люди или внешние обстоятельства, а страсти, лежащие внутри нас

Тишина моря предвещает иногда сильное волнение оного, также и после тихой и приятной погоды надобно ожидать бури, дождя, грома и молнии, и наоборот. Это бывает и в нашем душевном устроении, и мы нередко испытываем оное сами на себе, что и с тобою случилось: ты была мирна, спокойна и занималась духовным чтением и прочим, но благодать Божия приуготовила тебе испытание и обличение твоего устроения. Читая отеческие книги, ты питала свою душу и ум теоретически и была спокойна, но спокойствие оное было ненадежно, не отвне, а отвнутрь лежащих в тебе страстей: самолюбия и прочее. Явилось обличение, и ты смутилась. Отчего же? Явно оттого, что прежде никто тебя не трогал. Перейди от теории к практике и научайся, как поступать при возмущении страстей и как приобретать терпение. И что же надобно терпеть? То ли, когда мы бываем поносимы и укоряемы по вине нашей, или то, когда нас невинно поносят и уничижают? Кажется, в этом-то и состоит терпение, когда мы невинно страждем. Да и Бог это знает, но посылает; не сомневаюсь, что ты веруешь сему. Опять же, когда страсть ярости и гнева подвинулась в тебе, то она не от тех вложена, кто тебя оскорбил, но лежала внутри, а они только показали, смотрением Божиим, дабы ты постаралась об исцелении ее самоукорением, смирением и любовию. Но как можно любить оскорбивших, они наши злодеи? Господь знал это, а приказал: любите враги ваша, добро творите ненавидящим вас и молитеся за творящих вам напасть и изгонящия вы (Мф. 5:44). И аще любите любящая вы, кая вам благодать есть; ибо и грешницы любящия их любят (Лк. 6:32). Вот как спасительно нам сие заповедание: оно отъемлет от нас всякое оправдание и дает средства к излечению наших душевных болезней.

При возмущении сердца храни уста и укоряй себя, а не ближнего

Пишешь, с сознанием о своем поступке, что не понесла смущения от N., – дерзнула сделать пример ужасный, но за то какое понесла наказание и в совести мучение и нападение от врага. Помня это, удерживай себя от гневной страсти, которая имеет корнем гордость. Как же мы можем истребить и гордость и гнев, когда нас никто не тронет? По слову св. Иоанна Лествичника, при возмущении сердца надобно хранить уста и укорить себя за возмущение, а не ближнего, и, познавши свою немощь, нисходить во глубину смирения.

Ежели бы какие были тебе и обиды от нее, но ты… понудь себя считать ее лучше себя и находи вину в себе; эта работа сердечная никому не видна, но Бог видит оную и успокоивает подвизающихся; а когда, напротив, будешь принимать какие порицательные помыслы, а себя оправдывать, то сим только умножишь свое безпокойство и будешь иметь как гвоздь, вонзенный в сердце, злопомнение….

Паки жалуетесь на поползновение свое от гнева. Не должно много смущаться за сие, но, познавши, что имеете в себе залог сей лютой страсти, попекитесь, при Божией помощи, о исцелении оной. Но она не может исцелиться без того, чтобы кто нам оной не показал; а вам показывают ее дети, смотрением Божиим, чтобы попеклись о исцелении оной. Смутихся и не глаголах, - пишет Давид. – Да надобно еще укорять себя, а когда пройдет смущение страсти, тогда можно сказать им с кротостию что больше, и на них подействует, и вам послужит в пользу.

А на злопомнение на N. сильно подвизайся и не давай врагу сему иметь убежище в твоем сердце; хотя бы ты и тысячу имела исправлений, но одно это все оные уничтожает.

Тропарь преподобным старцам Оптинским,

глас 6

Православныя веры светильницы, монашества непоколебимии столпи, земли Российския утешителие, преподобнии Старцы Оптинстии, любовь Христову стяжавши и души своя за чада полагавши, молитеся ко Господу, да утвердит земное отечество ваше в Православии и благочестии и спасет души наши.

Кондак преподобным старцам Оптинским,

глас 4

Воистину дивен Бог во святых своих, Пустынь Оптину якоже вертоград старчества явивый, идеже богопросвещеннии отцы, тайная сердца человеческого ведуще, народа Божия печальницы доблии явишася: сии бо на путь покаяния грехом отягощенныя наставиша, в вере колеблющияся светом Христова учения просветиша и Божией премудрости научиша, страждующим и немощным спострадаша и исцеления дароваша. Ныне же, во славе Божией пребывающе, молятся непрестанно о душах наших.

Дни памяти: 1 августа – в Соборе Курских святых, 20 сентября, 3 октября – в Соборе Брянских святых, 24 октября – в Соборе преподобных Оптинских старцев.